— Остались только мы. Остальные сгинули в этих чёртовых болотах. Но не я, не я…
И тут я понял. Понял, что придется выбирать. Даже не между бездействием и смертью — это было бы слишком просто. Как там Экселенц говорил: знание событий не освобождает от желания их изменить.
Воевода вдруг протянул руки к небу — и закружилась, заструилась полупрозрачная стена вокруг пятна света от факелов и ещё незажженного ритуального костра. Пройти её я не смогу, но вряд ли он боялся этого, его целью были даже не покорные ко всему и до чёрта измученные чухонские крестьяне. Главное сейчас — заставить разрозненный деморализованный стрелецкий отряд беспрекословно, отринув свою человеческую сущность, принести в жертву пятерых. Ему нужна совершенно беспрекословная зондеркоманда, которая не будет думать о себе, оставшихся семьях или ранах и боли. Собрать их он может только так, связав заклинанием и дав силу пятерых душ.
И что делать мне? Негнущимися пальцами я начал набирать номер Верховного. Зелёный индикатор передатчика горел издевательски жизнерадостно и ярко. На том конце долго не отвечали, но вот…
— Экселенц, непредвиденное осложнение: сейчас здесь принесут в жертву пятерых местных. Я предвижу, что это даст отряду, с которым мы схлестнемся в выборгском замке, значительное преимущество. По крайней мере на стражу Густава мне рассчитывать не придется — стрельцы после этого будут настолько сильны, что сметут её в миг.
— Кто у них главный сейчас там, где ты находишься? Ты знаешь его имя?
— Это Воевода Ярославский.
Экселенц на том конце провода замолчал. У меня было минут десять, пока Воевода развернет заклинание паралича воли, но надо было торопиться.
— Вольдемар, мальчик мой, — голос Экселенца звучал уж больно деловито, но обращение выдало его с головой. — Мы попытаемся сейчас, минуты через три, пригнать к вам автоматический патрульный бот. Но всё, что он сможет сделать — это незаметно нейтрализовать заклятие паралича воли массированным универсальным полем, которое накроет там всё в радиусе километра и отменит любые заклинания или техногенное воздействие. То есть он не добьётся своего, они останутся людьми. Но поле не помешает огню. И этому ублюдку тоже.
— А бот сможет снять силовое поле, которым он закрыл всё? Боже, Экселенц, осталось меньше пяти минут!
— Отставить панику! — рев Верховного взорвал мой мозг изнутри. — Сейчас поле начнет работать. Ты что, не изучал воздействие такого режима? Чёрт побери, в Информаторий загоню на месяц, безвылазно! — проклекотав, этот представитель расы ангелов быстро сказал: — Не знаю, что с тобой будет, но тесты — а их было немало — подтверждают, что люди просто садятся на землю в полнейшей прострации и отвращении к любого рода действиям. Может, для тебя это и не так, не в такой степени…
— Экселенц, выходит, либо у меня перед глазами сейчас появятся пять обгорелых заживо трупов, но стрелецкий десант не окажет такого дьявольского сопротивления, которого так хочет Воевода, и в Выборге у меня будет шанс, либо я сейчас кину мой единственный резервный паралитик в режиме неконтролируемого взрыва, может быть, проделаю брешь в этом дьявольском поле и попытаюсь убить как можно большее количество врагов. При этом, скорее всего, итоговой цели не достигну, Воевода меня проткнет чем-то острым, и тот же резервный бот доставит мою трепещущую душу с бездыханным телом пред ваши светлые очи. При таком варианте бедные чухонцы расползаются по углам и остаются в живых. Всё это возможно в случае крайнего, практически нереального везения.
Воевода наконец закончил рисовать узор на старых камнях римской дороги, и мизансцена убийства была передо мной как на ладони. Он вошел в круг света, и я ясно увидел его лицо. Я впился в него глазами, пытаясь на расстоянии разорвать ему глотку, но только усмехнулся собственным мыслям.
— Шеф, отзовите бот! Я иду…
— Нет, задание должно быть выполнено, и ты мне будешь нужен через два дня в Выборге, живым и здоровым. По крайней мере так записано в Сценарии, твое присутствие там задокументировано как минимум в трёх источниках. Извини, Вольдемар, не сейчас.
Меня вдавило в грунт, и я понял, что полевой генератор бота наконец начал работать. Двигаться я совершенно точно не мог, но то, что происходило передо мной, я видел ясно.