Великий мейстер Манкан позже писал: «Редко когда сразу столько людей с таким рвением восходило на свой погребальный костер! Но их обуяло безумие». В Драконьем Логове обитало четыре дракона. И в тот миг, когда первые из нападавших ворвались и хлынули на песок, все четверо были разбужены, взбудоражены и разъярены.
Нет согласия между хронистами в том, сколько мужчин и женщин сгинуло в ту ночь под огромным куполом Драконьего Логова: две сотни или все-таки две тысячи. На каждого погибшего приходилось по десятку обгоревших, но выживших. Драконы в Логове оказались в западне – сдерживаемые стенами и куполом, скованные тяжелыми цепями,они не могли ни улететь прочь,ни использовать крылья, дабы уклониться от нападения или устремиться с высоты на своих противников. Вместо сего им приходилось сражаться за жизнь рогами, когтями и зубами, бросаясь то туда, то сюда, подобно быкам в крысиных ямах Блошиного Конца... но здесь быки были огнедышащими. Драконье Логово превратилось в огненный ад,где в дыму, шатаясь, бродили с воплями горящие люди. С их чернеющих костей отваливалась плоть, но место каждого погибшего занимал десяток других, истошно вопивших, что драконам должно умереть. И они умирали – один за другим.
Первой пала Шрикос. Ее убил лесоруб, известный как Хобб Дровосек. Взобравшись на драконью шею, он обхватил ее ногами и с размаху вонзил топор в череп зверя, пока Шрикос изгибалась и ревела, пытаясь сбросить человека. Хобб нанес семь ударов, и каждый раз, опуская топор, возглашал имя одного из Семерых. Седьмой удар, удар Неведомого, прошел сквозь чешую и кости в мозг драконицы и убил ее.
Моргул, как пишут, был убит Пылающим Рыцарем, огромным грубым детиной в тяжелой броне, который с копьем в руке безрассудно кинулся прямо в драконье пламя. Раз за разом наконечник копья пронзал глаз зверя, даже когда огонь расплавил стальную пластину, защищавшую тело человека, и стал пожирать его плоть.
Тираксес, дракон принца Джоффри, как нам рассказывают, отступил в свое логовище. Он изжарил столь многих самопризванных драконоборцев, бросившихся следом, что из-за груды тел пройти за ним стало невозможно. Но надобно припомнить, что в каждой из сих рукотворных пещер имелось два выхода: один вел на песок ямы, второй – на склон холма. И вскоре бунтовщики вломились через «черный ход»,с воем пробираясь сквозь дым с мечами, копьями и топорами. Когда Тираксес развернулся, его цепи перепутались. Дракон оказался оплетен стальной паутиной, которая роковым образом ограничила его движения. Полдюжины мужчин (и одна женщина) позже будут утверждать,что именно они нанесли зверю смертельный удар.
Последний из четырех драконов Логова погиб не столь легко. Согласно сказаниям, Пламенная Мечта освободилась от двух своих цепей по смерти королевы Хелейны. Ходит легенда, что Пламенная Мечта освободилась от двух цепей по смерти королевы Хелейны. Теперь же, когда толпа надвинулась на нее, драконица оторвала столбы от стен, разбив оставшиеся оковы. После сего Пламенная Мечта вгрызлась в толпу зубами и когтями, отрывая людям руки и ноги и раздирая в клочья, и вместе с тем извергая свой ужасный огонь. Когда же прочие сомкнулись вокруг нее, драконица взлетела и начала описывать круги вдоль пещер Драконьего Логова, то и дело внезапно снижаясь, дабы напасть на людей внизу. Тираксес, Шрикос и Моргул умертвили многих, в том нет ни малейшего сомнения, но Пламенная Мечта погубила более народа, нежели остальные трое, вместе взятые.
Сотни бежали в ужасе от ее огня... но ещё сотни рвались в бой, то ли пьяные, то ли обезумевшие, то ли одержимые отвагой самого Воина. Даже под самой вершиной купола Пламенная Мечта оставалась легко досягаемой для лучников и арбалетчиков – куда бы она ни повернула, стрелы с болтами летели в нее, со столь близкого расстояния, что кое-какие даже пробивали ее чешую. Где бы драконица ни пыталась опуститься, люди скопом нападали на нее и гнали обратно в воздух. Дважды она подлетала к большим бронзовым вратам Драконьего Логова, но лишь дабы обнаружить, что они затворены, заперты и охраняемы рядами копейщиков.
Не имея возможности скрыться, Пламенная Мечта разила вновь, не щадя своих мучителей. Песок ямы усеяли обугленные тела, а воздух густо пропитался дымом и смрадом горящей плоти. Но копья и стрелы продолжали лететь. Конец наступил, когда арбалетный болт попал драконице в глаз. Полуослепшая и обезумевшая от дюжины менее тяжких ран, Пламенная Мечта расправила крылья и взмыла прямо к огромному куполу в последней отчаянной попытке пробиться в вольные небеса. Уже ослабленный струями драконьего огня, купол треснул от мощи удара. И миг спустя половина его обвалилась, похоронив под тоннами каменных обломков и дракона, и драконоборцев.
Штурм Драконьего Логова завершился. Четыре дракона Таргариенов были повержены, хотя и чудовищной ценой. Но собственный дракон королевы еще оставался живым и свободным... и когда обожженные и окровавленные люди, уцелевшие после бойни в Логове, спотыкаясь, покидали задымленные руины, Сиракс обрушилась на них сверху.
Через весь город прокатилось эхо тысячи воплей и криков, смешанных с драконьим ревом. На вершине холма Рейнис желтый огонь короной увенчал Драконье Логово, пылавшее столь ярко, что казалось – восходит солнце. Даже королева трепетала от увиденного, и на щеках ее блестели слезы. Многие из свиты Рейниры, кто был с ней на крыше, бежали, опасаясь, что огонь скоро охватит весь город, даже Красный замок на вершине Высокого холма Эйгона. Другие же бросились в септу замка, дабы молиться о спасении. А сама Рейнира крепко обняла, прижав к груди, своего последнего живого сына, Эйгона Младшего. Она не отпускала его... до того ужасного мига, когда пала Сиракс.
Свободная от цепей и всадника, Сиракс легко могла спастись от сего безумия. Ведь ей принадлежало небо. Она могла воротиться в Красный замок или вообще покинуть город, улетев на Драконий Камень. Что привлекло ее на холм Рейнис? Шум и огонь, рев и стоны умирающих драконов, запах горящей плоти? Мы не можем знать наверняка, как не можем знать и того, почему Сиракс предпочла наброситься на толпу, разрывая людей зубами и когтями и истребляя дюжинами – хотя могла столь же легко испепелять их огнем сверху, ведь в небесах ни один человек не причинил бы ей зла. Мы можем передать только то, что произошло.
Истории о гибели дракона королевы крайне противоречивы. Некоторые верят, что сие свершили Хобб Дровосек и его топор, хотя почти наверняка ошибочно. Разве мог бы на самом деле один и тот же человек убить двух драконов в одну и ту же ночь одним и тем же способом? Кое-кто говорит о безымянном копейщике, «залитом кровью великане», который спрыгнул с треснувшего купола Драконьего Логова прямо на спину дракона. Также повествуют, как рыцарь, именуемый сиром Уорриком Уитоном,отрубил крыло Сиракс мечом из валирийской стали. Арбалетчик по имени Бин впоследствии приписывал убийство себе, хвастаясь им во многих тавернах и погребках, пока некий сторонник королевы, которому надоел длинный язык болтуна, не отрезал его. Истину никто никогда не узнает – кроме того, что Сиракс в ту ночь нашла смерть.
Рейнира Таргариен, лишившись и дракона, и сына, сделалась мертвенно-бледной и безутешной. Она удалилась в свои покои, в то время как ее сподвижники держали совет. Королевская Гавань потеряна – соглашались все; город придется оставить. Не без труда удалось убедить государыню выехать на рассвете наступающего дня. Грязные ворота пребывали в руках ее врагов, а все корабли на реке сгорели либо затонули. Рейнира с небольшой свитой бежала через Драконьи ворота, вознамерившись держать путь вдоль побережья к Сумеречному Долу. Королеву сопровождали братья Мандерли, четверо уцелевших королевских гвардейцев, сир Бейлон Берч с двадцатью золотыми плащами, четыре фрейлины и ее последний оставшийся в живых сын, Эйгон Младший.
Многое множество событий происходило также в Тамблтоне, и на сие место теперь надлежит нам обратить свой взор. Когда весть о беспорядках в Королевской Гавани достигла лагеря принца Дейрона, немало молодых лордов воспылало желанием без промедления наступать на город. Главными среди них были сир Джон Рокстон, сир Роджер Корн и лорд Анвин Пик... но сир Хоберт Хайтауэр советовал поостеречься. А Два Изменника отказались принимать участие в наступлении, пока их требования не будут удовлетворены. Ульф Белый, как можно припомнить, хотел получить великий замок Хайгарден со всеми его землями и доходами. Ну а Здоровяк Хью Молот желал никак не менее, чем корону для самого себя.