— Принцесса, — ворвался в мои уши голос жены Сыртана, — праздник заканчивается, пора отдыхать. Мы приготовим вам комнату.
Я очнулась, увидела, что оранжевое солнце в закате, а люди начинают расходиться, и вымученно улыбнулась:
— Да. Мне и правда не помешало бы отдохнуть.
XX
Когда стемнело, я убедилась, что никого поблизости от дома нет, и, обернувшись феей, вылетела в окно. Уходить через дверь я опасалась — ещё наткнусь на кого-нибудь в коридоре, и сорвётся вся затея. Сердце билось растревоженной птицей, ладони стали влажными, и только очутившись на улице, я вспомнила, что моя синяя шубка осталась в комнате. Подумав, махнула рукой. Пусть у этих несчастных будет память о фее, которая… что? Явилась, чтобы не благословить их, а обмануть?
Пока я со всеми предосторожностями летела в лесок, размышляла об этом. А если Краснобородый захочет отомстить местным жителям? Богом он не был, но владел артефактами и магией. Что, если спасение одного лжеца принесёт несчастье многим людям, которые ещё ничего дурного не сделали?
Кто знает — возможно, я вернулась бы и рассказала обо всём байи Сыртану, разбудив его посреди ночи, если б не Ярвенн, вынырнувший из-за деревьев.
— Ну, наконец-то, принцесса! Я уже начинал беспокоиться. Всю свою магию собрал в кулак: а вдруг придётся сражаться? — Ярвенн с усмешкой протянул ко мне руку. — Так куда сядем — может, всё-таки за пазуху? Жаль, что не холодно, иначе сказал бы, что там теплее…
Я увернулась от его руки:
— Погоди, маг. Сначала ты мне кое-что объяснишь.
— И что же? — казалось, он слегка насторожился.
— Допустим, мы спасём Феки и поднимемся вместе с ним на гору. Допустим, он снимет чары с твоего алмаза… а дальше? Эти люди, — я кивнула на селение, — они ведь пострадают. И хотя я против кровавых жертвоприношений, но и Феки гнусно поступал, заставляя местных жителей платить столько дани, сколько они еле могли наскрести!
Какое-то время Ярвенн молчал. В слабом свечении моих крыльев было тяжело прочитать выражение его лица. Я сосредоточилась, пытаясь уловить за хвост хоть одну мысль мага.
— Принцесса, обещаю тебе, что всё устрою. Клянусь, — он приложил свою большую ладонь к груди, где билось совсем не правдивое, как я мрачно подумала, сердце. — Вспомни хоть один мой плохой поступок. Именно поступок, а не сплетни, которые обо мне распускают.
Хотелось крикнуть ему в лицо: «Я видела, как ты убил Сиэна в будущем, которого не случилось!», но я, конечно, не стала этого делать.
— Не можешь вспомнить, — Ярвенн бережно взял меня, опешившую от неожиданности, и усадил в капюшон своего плаща, — потому что не было такого. Пойдём. Я выберу кратчайший путь к яме, в которой держат Феки.
Я сидела в капюшоне и ловила белых орлов одного за другим, но все они — все до единого! — подтверждали то, что я сейчас услышала. Ярвенн был честен со мной. Или… или понял, что я научилась видеть мысли, и скрывал правду.
Ладно. В конце концов, у меня была драконья магия. Прибегну к её помощи, если увижу несправедливость.
— Как ужасно пахнет, — я скривилась, вынырнув из своих дум, и услышала спокойный ответ Ярвенна:
— Неудивительно. Мы всё ближе к яме. Слышишь эти жуткие стоны, принцесса?
Я прислушалась, и мне стало не по себе. Последние сомнения исчезли окончательно. Что бы ни натворил Краснобородый Феки, таких мучений не заслуживал никто! Убили бы на месте, раз уж считали повинным в своих бедах и неурожае, но истязать?!
— Принцесса, — прервал мои мысли голос Ярвенна, — ты не забыла, что я тебе говорил? Сиди пока на месте, не высовывайся. Я справлюсь сам. Заморозить и выдернуть копьё, равно как и вихрем вытащить Феки из ямы не составит труда. Тебе не стоит на него смотреть, он сильно побит, ранен и едва жив.
— И как мы его в таком виде поднимем на гору? — сорвался с моих губ вполне закономерный вопрос.
— Насчёт этого не беспокойся. Почуяв свободу, Феки ринется в небеса, даже если будет находиться на последнем издыхании, — невозмутимо откликнулся Ярвенн. — Тут главное, чтобы я успел ухватиться за его крылья.
Всё же я не вынесла неизвестности и украдкой выглянула из капюшона, когда снежный вихрь унялся. Передо мной предстало существо с крыльями, рдевшими так, что, казалось, они освещали всё вокруг. И при этом свете было отчётливо видно, что Феки — всё же человек, а не птица. Невысокого роста, с огромными руками и ногами, широким туловищем и толстым, как говорил байи Сыртан, брюхом. Морковно-рыжая бородища, испачканная кровью, была такой длинной, что я вспомнила давнюю историю о покойном главе Сайнистерского Ордена. У них у всех было принято такие шикарные бороды отращивать, что ли?