Однако тревога угнездилась внутри и не оставляла меня в покое. Ведь надо ещё решить вопрос Скейды с её чудовищами, а она пропала…
— Что будешь делать, когда мы уйдём отсюда? — спросила я, чтобы отвлечься. Вслед за этим мы начали перебирать артефакты, и Ярвенн ответил после короткой паузы:
— Сначала я хотел поискать магов из клана Вэйри, благо Феки описал мне того, кто был их предводителем. Но это всё подождёт. Из-за снейфнега планы поменялись. Теперь моя цель — разобраться со Скейдой, пока она не натворила ещё больших бед.
— Одного не понимаю, — я отложила в сторону парочку зелёных жезлов и сморщенное красное яблоко, невесть как попавшее в Сокровищницу. — Какая ведьме польза от того артефакта? Феки ничего толком не объяснил.
— Если верить сказочным историям, — в руках Ярвенна оказался мутный, явно нерабочий шар на подставке, а следом за ним — сложенная вдвое потёртая скатерть, — Тиэх, Лиэх и Миэх высасывают из своих замороженных жертв, пока те ещё не умерли, жизненную силу. И передают её владельцу артефакта по его распоряжению. Так можно надолго продлить собственную жизнь.
Я вспомнила кое-что.
— Мой отец когда-то предлагал альгахри Ниарвену разработку сложного артефакта, который делал бы примерно то же самое. Только без заморозки. И говорил, что это справедливая задумка — отнимать годы жизни, например, у осуждённых преступников и отдавать достойным драконам… вроде него самого. Но потом, к счастью, увлёкся другой идеей — аурилликом.
— Полагаю, есть разница, — Ярвенн разворошил ещё одну кучу артефактов. — Тиэху и его братьям всё равно, преступник перед ними или нет. Там, в другой версии прошлого, исчезло без вести не меньше пятнадцати человек. От стариков до малых детей. Выходит, это Скейда украла их жизненную энергию с помощью чудовищ, присвоила себе…
— И постаралась, чтобы всё свалили на тебя!
Ярвенн перевёл взгляд с невзрачного тёмного камушка, который держал в ладони, на меня, и ухмыльнулся:
— Ты начинаешь прозревать, Высочество. Могу я надеяться на то, что ты с мольбой о прощении рухнешь к моим ногам?
— Ещё чего, — в тон ему ответила я, стараясь не краснеть и пряча лицо за растрепавшимися прядями волос. — У меня были все основания подозревать именно тебя! Кто мог знать, что за всем этим стоит старенькая безобидная Скейда! Кстати, если чудовища продлевали её век, почему она не выглядит моложе своих лет?
— И этому есть объяснение. Владельцы артефакта жили, сколько хотели, не старея, но прятались под личинами добрых дедушек или бабушек, — Ярвенн повертел в ладони простую медную монетку. На артефакт она мало походила. — Догадываешься, принцесса, как избавиться от чудовищ?
— Уничтожить снейфнег! — не задумываясь, выпалила я. И Ярвенн согласно кивнул.
К тому времени, как мы уговорили Своенравную Сокровищницу рассказать нам о самых интригующих артефактах, а затем выбрали два из них, прошло немало времени. В комнату заглянул торопливый слуга в сбившемся набок сером колпаке:
— Повелитель зовёт! Говорит — всё готово!
Мы с Ярвенном дружно поблагодарили Сокровищницу за помощь, спрятали артефакты и вернулись в трапезную.
— Чары сняты, — объявил Феки, пожирая кусок очередного пирога, на этот раз уже не с травой, а с чем-то подозрительно красным. Я понадеялась, что это не сырое мясо. — Теперь ваш алмаз — просто красивый камушек. У меня таких в Сокровищнице полно. Взяли что-нибудь?
— Взяли, — коротко ответил Ярвенн и взмахнул рукой. Трапезная преобразилась за один миг! Красивые ледяные узоры побежали по белым стенам, с потолка свесились длинные острые сосульки, похожие на сталактиты в пещерах, а стол и парочка скамей превратились в ледяные скульптуры вроде тех, что украшали академию Эльдрейни. Краснобородый так и застыл на месте с недоеденным куском в руке.
— Действует, — широко улыбнулся Ярвенн, взяв алмазный перстень со стола и надев его на палец. — Кстати, принцесса, я, похоже, тебя обманул. Говоря, что ты и дальше сможешь следить за мной, я забыл, что Феки снимет все чары, какие есть на перстне.
Я уставилась на него. Ярвенн развёл руками с невинным видом:
— Но мы ведь убедились, что тебе незачем следить за мной!
— Ещё нет, — буркнула я, пусть и не совсем всерьёз. — А вдруг виноваты и Скейда, и ты?
— В чём виновата Скейда? — мгновенно встрепенулся Краснобородый, отложив кусок пирога обратно на плоское, по виду костяное блюдо. — Могу я помочь ей?
Я посмотрела на его взволнованное лицо, чувствуя жалость, несмотря на то, что Феки не вызывал у меня никакой симпатии, и вздохнула:
— Нет. Мы даже не знаем, где она.
— И чтобы это выяснить, пора возвращаться, — Ярвенн посмотрел на меня довольно выразительным взглядом, и я кивнула. Настало время уходить; когда мы сообщили об этом Феки, он почесал бороду и позволил себе хотя бы немного триумфа:
— Вы не говорили, чтоб я клялся помочь вам спуститься на равнину. А теперь всё! Уговор завершён! — Оранжевые глаза блеснули откровенным злорадством, и неудивительно. Гора, на которой располагался дворец Краснобородого, была крутой, и спуститься с неё пешком казалось нереальным.
— Всё так всё, — с внезапным равнодушием согласился Ярвенн. — Прощай, Феки.
Я даже прощаться не стала. Выходя из комнаты, услышала озабоченное:
— Эй, погодите! А ледяная магия долго теперь держаться будет?
— Всегда. Следи, чтобы сосулькой голову не разбило, — и, подмигнув опешившему Феки, Ярвенн направился вперёд по коридору. Догоняя его, я нетерпеливо поинтересовалась:
— Как спускаться будем? Я-то могу на крыльях, а ты…
— Обо мне не беспокойся, принцесса, — Ярвенн каким-то особенно бережным жестом коснулся моих волос, заставив растеряться и в то же время ощутить дрожь, пробежавшую по телу… Дрожь предчувствия? Да с чего бы это?!
Но всё закончилось тем, что Ярвенн лишь поправил мою диадему.
— «Не беспокойся»? — выдохнула я, радуясь, что в темноте не видно мои пунцовые щёки.
— Конечно. Ведь снежный вихрь, если его раскрутить, как следует, может унести хоть на край света!
XXIII
Хорошо, что я летела быстро и рассекла прохладный утренний воздух, как стремительная молния рассекает небо. Потому что я увидела людей, спрятавшихся в засаде, вооружённых луками и стрелами, гораздо раньше, чем они бы заметили меня.
Кого хотели убить — меня, Ярвенна или Краснобородого, я не знала, да это и неважно было.
А важным оказалось то, что я успела встать на землю и принять человеческую форму. Каждое мгновение отсчитывалось громким ударом сердца. Раз — я вскинула руку, а враги — оружие. Два — я зажгла огонь, и зазвенела тетива. Три — и моё пламя сожгло их стрелы на лету, лишь расплавленные металлические наконечники полетели вниз.
А с четвёртым ударом сердца меня поразила новая мысль:
«Ярвенн!»
Снежный вихрь летел, приближаясь и сметая всё на своём пути. Мой огненный барьер потух разом. И на шестой удар сердца я увидела, как пятятся назад стрелки, но не все. Один из них — смуглый, заросший чёрной бородой, — вскинул лук. Время растянулось, позволяя мне увидеть, как летит стрела. Я отчаянно атаковала огнём… но, услышав крик, поняла, что поздно.
— Ярвенн!
Я вскрикнула сама и бросилась к нему, упавшему на одно колено. Из правого бедра мага торчало чёрное оперение, и фонтаном била ярко-красная кровь.
— Прочь! — Он отпихнул меня своей могучей рукой. Над его головой — там, где должна была быть я, — просвистела ещё одна стрела. Ярвенн проорал злым, неузнаваемым голосом:
— Испьед!
Ледяные копья понеслись в сторону людей байи Сыртана. Я слышала их вопли. Видела, как упал тот, который стрелял в меня. Двое были ранены. И, побросав луки вместе с колчанами, ещё полными стрел, враги бежали.