- Вот к чему приводят амбиции... - неожиданно прозвучало над её головой. Аврора резко развернулась, чтобы увидеть перед собой мужчину. Лорд Давер Рэйсан стоял и смотрел на то же, что и сама принцесса.
- Я жила среди этих людей. Они не бездушные дикари. - мягко возразила принцесса.
- Неужели?! Ваше Величество, а вы готовы поставить эту уверенность на то, что войдя в этот город халисийцы не убьют наших войнов? Не причинят урон государству? Не обратят женщин и детей в рабов? Не разграбят сокровищницу вашего покойного отца? Не разрушат Родерон?
Аврора хотела твёрдо и уверенно возразить. Обвинить во всём лордов и даже свою мать. Гордо закричать: "Нет! Они этого не сделают!" Однако, к своему глубокому сожалению, принцесса напротив была уверена, что именно так они и сделают. Помимо всего положительного, что она видела у этого народа, существовали и суровые реалии. Халисийцы - дикие и неустрашимые войны, идущие по зову сердца, жаждущие власти и отмщения. Их никто не сумеет остановить и даже если в этой битве они падут, но всё равно унесут с собой как можно больше жизней со стороны противников. Столько лет они были притесняемы, гонимы и отвергнуты, что теперь просто невозможно придумать хоть что-нибудь, что заставило бы их повернуть назад.
Принцесса знала, на что способен Рей. Хорошо понимала, какой огонь сейчас съедает его душу и как отчаянно он жаждет мести. Именно его жажда ведёт это войско! Аврора чувствовала, как трепещет её сердце... Стал ли он настолько жестоким, что не остановится ни перед чем и уничтожит вместе с империей свою любовь? Девушка захотела сказать лорду, что Сонан вряд-ли пойдёт на это, ведь их связывают узы и если погибнет она, то умрёт и он сам. Но вдруг в её сознание врезался вихрь из многочисленных морских пещинок. Всё закружилось в неправильном ритме, против часовой стрелки и её губы сжались сами собой в очень тонкую линию. Она даже испугалась в первые секунды, но потом немного полегчало. Аврора ухватилась руками за ограждение и попыталась успокоить разбушевавшийся ураган в душе. Что-то изнутри поднялось и воспротивилось этой идеи. Аврора поняла, что должна молчать, сохраняя это в тайне от всех.
- Аврора, в чём дело? - заинтересованно спросил лорд, сужая глаза, чтобы как можно лучше разглядеть девушку. Принцесса придала лицу спокойный и равнодушный вид, чтоб он ни о чём даже не догадался.
- Я лишь боюсь, что следующий рассвет может не наступить. - меланхолично отозвалась девушка.
О том, что халисийский лагерь был готов в первой атаке и говорить долго не стоит. Сонан не отставал от своих соплеменников, а скорее вёл их за собой. Он был неудержим и уже предвкушал последний бой за долгожданную свободу. Запрягая своего вороного коня, он только и думал о том, как разрушатся стены Родерона. С какой силой туда хлынут войны и обнажат мечи, добывая всё, до чего дотянется рука. Он не тсанет ни в чём отказывать войнам, пусть делают то, что захотят в награду за долгие года существования под колпаком у этой империи.
Когда к нему подошла Гюльдам, Рей немного удивился. Её не должно быть в военном лагере, но вот она настоящая стоит рядом и слегка тянет его в сторонку за локоть. Сонан, с неохотой, но всё таки поддался ей, позволяя увести туда, где на них не будут бросать любопытные взоры.
- Волк, покуда горы не раскрошатся на крохотные камни - не изменяй самому себе. Будь ты трижды силён, умудрён опытом и мужественен, без света в душе всё это будет вести тебя к жестокости и одному лишь злу. - проникая в разум халисийца своими большими и внимательными глазами, проговорила женщина. Сонан воспринимал всё в штыки. Он уже давно не мог найти покой, душа скиталась без приюта, кошмары по ночам не прекращались, частенько одолевали злость и ненависть.
- Мне-то что до этого?! - самонадеянно вскинул парень, - И как ты со мной разговариваешь? Упрекаешь в чём-то?
- Хм, поднялся ты высоко, мальчик... Но, в душе остался диким, своенравным волчонком, которого сильно обидели и он никак не может заглушить эту боль. Но, ведь месть порождает смуту и мрак. Это ведь я спасала тебе жизнь, когда ты приполз к нашему порогу, захлёбываясь собственной кровью. Помнишь тот день? Уверена, что помнишь. И никогда забыть не сумеешь! Но, тебе решать, к чему приведет эта память: к добру и свету или тьме и разрушению...