Когда появилась принцесса, Сонан словно получил удар под дых. Первые мгновения был шок и тишина, словно вокруг выключили звук и на степь опустилась мгла. Затем к нему постепенно возвращались чувства и ассоциации. Сонан ужасно разозлился, увидев её в прежнем виде, словно и не было этих месяцев. Она была такой, как подобает наследнице престола - красивой, ухоженной, холённой и совершенно чужой для него. В этом ярко голубом платье она была для него, как красная тряпка для быка. Он столько пережил за эти месяцы, стольких потерял, а она вернулась в прежнюю жизнь и теперь этим своим выходом посмеялась над ним. Вогнала острый кинжал в самую душу, туда где тлели угли надежды. Теперь Рей полностью осознал, о чём так переживала и тревожилась Гюльдам. Он почувствовал, как внутри вскипает и бурлит вулкан ярости. Он был способен на любые безумства. Колоть, рвать, резать, крушить, уничтожать, ломать... В порыве злости сумел бы свернуть шею любому и, страшно произнести, мог бы убить и её тоже. Спешившись он отдал поводья Рике, а сам неторопливо пошёл навстречу Авроре.
Аврора вздрогнула, когда увидела приближение Сонана. Назад дороги уже нет и она решила идти до конца, притворяя в жизнь свой план. Девушка только мельком глянула на стоящих в сторонке лордов и стражников и поняла, что они тоже не так спокойны, как хотели казаться. Принцесса расправила складки на юбке платья, и нисколько не изображая смирение, а чувствуя его всем сердцем, пытаясь хотя бы минимально загладить вину своего народа перед этими людьми, и показать, что война не лучший выход, медленно опустилась на колени, не жалея дорого наряда.
Среди халисийцев прокатился гул и шорох. Они тревожно шептались вполголоса, делясь друг с другом впечатлением и мнением насчёт выходки Авроры. Лишь немногие здесь были лично знакомы с ней, а характер принцессы и то знали только несколько человек. Рика затаилась, сжимая кулаки, потому что ей было больно. С одной стороны, жаль умершего брата, саму себя и свой народ, а с другой она уже успела проникнуться Авророй. Молот и Барсук переглянулись с более ожесточёнными лицами. Ни олин, ни другой, нисколько не верил этой девушке и воспринимал в штыки всё это. Родеронские лорды косились на свою принцессу с тревогой и непониманием. Лорд Рэйсан и вовсе побелел от злости. Но, только Аврора не слышала ничего, кроме приближающихся к ней шагов. Это был он. Никто другой не влиял на неё с такой силой. Принцесса даже не пыталась утихомирить громыхающие сердце. Это всё равно было бесполезно. Она не сможет успокоиться. С каждым шагом Рея, ей становилось только хуже. Сердце выпрыгивало из груди, руки и ноги тяжелели. Она уже побаивалась, что будет не в силах самостоятельно подняться с колен.
Кровь прилила к лицу. Пальцы онемели. Принцесса подняла голову и обнаружила прямо перед собой Рея. Они молчали и смотрели друг другу в глаза. Её сердце бешено колотилось в груди, как после пробежки. Во рту у нее пересохло от страха. Глаза Рея были жёлтые, но не такие яркие, как бывают, если надеть жёлтые карнавальные линзы, а словно звериные, такого темного жёлтого с карими прожилками. С бритыми начисто висками, чуть взъерошенными волосами и с чудными необычными татуировками на голове и шее, Рей был для неё таким знакомым и одновременно далёким, чужим. Он остановился прямо перед ней, впившись полным неудержимой ярости взглядом в её чёрные глаза.
Девушка читала в янтарных глазах безграничное влечение лишь к одному на свете - свободе. Свободе без людей. Свободе любой ценой. Его так никто и не сломал. Никто не приручил. Неожиданно он тихо засмеялся. Его улыбка была нахальной и насмешливой. Словно он очень презирал эту девушку и получал удовольствие от её растерянности. Обида с силой схватила Аврору за горло, если бы ей не было так страшно она бы разрыдалась в эту же секунду. Как жаль что ей не удалось ничего произнести. Хотя что бы она сказала? Простыми словами его не убедить свернуть с пути мести.
- Вставайте, Ваше Величество. Не унижайтесь. - крадущийся, сиплый и рокочущий голос пробежался мурашками по позвоночнику Авроры и она встала на ноги, прежде чем поняла, что двигается отдельно от осознания своих действий.