Противников было слишком много, а халисийцев становилось всё меньше и меньше. Пропустив неожиданный выпад врага, Сонан почувствовал резкую невыносимую боль. Волк схватился за перерезанное горло, пытаясь удержать хлещущую из раны кровь. Та всё лилась и лилась, капая на землю. Ноги подкосились и волк рухнул на спину, захлёбываясь в собственной крови. Усталось, подобно быстрому потоку, накатывала на него, но Сонан всё равно упрямо пытался подняться и продолжить сражение. Тело не слушалась его, а жизнь быстро утекала вместе с каждой алой каплей.
- Аааа...- бешено завизжала молодая халисийка-травница. Она увидела, как над всё ещё живым, но смертельно раненным Сонаном воин из армии Родерона заносит свой меч. Девушка попыталась перехватить его стальную руку и спасти возлюбленного от рокового удара, но вместо этого сама приняла смерть. Этот день был жутким. С рассветом в поселении почти не осталось живых халисийцев. Захватчики забрали всё, что смогли унести и ускакали прочь.
Горит степь в стеклянных глазах. Языки костра ревут и рвутся в бездонное чёрное небо. Огонь опалил эту землю. Кровь её удобрит. Под ногами - жжёная трава. Земля радушно принимает кровь отважных войнов. В золотом волчьем взгляде игра на смерть. Пахнет металлом. Резко и сильно отдаёт горечью на языке. Усталый воин шагает по пустоши. Босые ноги земля сырая холоди. Кровь из ран рваных сочится, потихоньку ткани пропитывает, по татуировкам чернильным вниз спускается. Тают силы, но идёт Сонан, взгляд пустой у него. Скорбь глубокая с ненавистью страшной машается и сильнее молодого война одолевает. В груди словно сжалось всё, воздуха вдруг совсем не хватать стало. Он сам не заметил, как по щекам слёзы горячие потекли. Дурман кровавый перед глазами колышется, разум туманит и ноги путает. Сонан рухнул на траву сырую, в одно мгновение провалившись в густую, беспокойную тьму. Он выдохся. Силы закончились. Крови вокруг натекло...
В следующий раз Сонан пришёл в себя лишь спустя несколько дней. Первое что в глаза волку бросилось - это стены из плотной ткани. Значит он находился в шатре. Седая старуха над его ранами пыхтела. Травы пахучие прикладывает, кровь утирает. Скривился Сонан, ладонь шершавую, чужую на своём лице ощущая. Рыком тихим раздался и чуть не цапнул беднягу за руку. Глаза звериные с прищуром нехорошим смотрят, а старушка только головой покачала, но отстранилась чуток.
- С чего это ты рычать вздумал? А ну смирно лежи! - фыркнула она, на место волка возвращая. Тот посмотрел недоверчиво, но не двигается более.
- Как звать-то тебя, мальчик? - мягко спросила старушка, - Вижу, ты из нашего рода, халисиец.
- Сонан...- прошипел парень.
- И что с тобой такое страшное приключилось, Сонан?
- Родеронская армия деревню выкосила. Один я выжил.
- Ох, Небеса мои! - запричитала старушка, - Ой, беда то какая! Псы бешеные! Проклятье тьмы! Значит и до нас доберутся когда-нибудь...Надо бы нашему вожаку об том поведать. А раз тебе податься некуда, оставайся с нами. Наше поселение большое, у нас войны смелые, несколько раз уж нападение отражали. А ты видимо тоже силён...Такая рана была опасная, а смерть тебя к рукам не прибрала.
- Не хочу...ничего не хочу...- мертвым голосом пробормотал Сонан, - И жить тоже.
- Ну вот ещё глупости, мальчик мой! Что же с тобой, хороший, приключилось?! - старушка ближе подсела, по голове его погладила и стала какую-то песню старинную напевать на языке забытом.
- Нет их больше...Ни матери, ни отца, ни братьев...и в том моя вина...- слова горькие вместе со слезами полились.
- Да как же это так случилось? Ведь уговор с ними у нас.
Сонан и рад бы всё рассказать. Душу облегчить. Груз скинуть. Да только сил нет даже на это. И произносить такое страшно было. Только душа облегчения требовала, избавления жаждала. Но, как Сонану признаться, что погибель рода тяжким грузом на его совести лежит? Как озвучить эту ужасную правду? Сонан расскажет об этом позже...А пока он клянётся отомстить тем, кто лишил его всего. И окончательно выздоровив, стоя перед новым вожаком, Сонан давал клятву воздать по заслугам родеронским генералам и драться до последнего вздоха, пока не будет соврешено отмщение. Он знал, что бывших предателей не бывает. Он знал, что пригодятся силы, навыки и бесстрашие. Сонан был готов положить свою оставшуюся жизнь на алтарь мщения. Ведь каждый мужчина живёт и умирает со своей честью.