— Кто это? — шепнула Рика.
— Меня зовут Биргитта, прелесть. — всё также сладко произнесла женщина и грациозно подошла ближе, осматривая её почти с ощутимым любопытством.
— Моя мать. — объяснил Дан; голос у него был какой-то непривычный, и сам он казался почти…испуганным.
— Я рада, что вы хорошо проводите время. Дан, приводи к нам на ужин эту милую деву. Мы с отцом очень хотим познакомиться с ней поближе. — женщина говорила мягко и нежно, но что-то в её взгляде давало понять, что это была не просьба, а приказ и ослушаться ни в коем случае нельзя.
— Конечно, матушка. Мы придём.
— Вот и прекрасно. Я загляну позже, подберу для нашей гостьи подходящее платье.
Биргитта удалялась также неторопливо и изящно, с властной улыбкой разглядывала владения племени, а по её следам ходила вторая женщина, изредка затевая какой-то разговор тихим голосом.
Дан не выглядел радостным после встречи с мамой.
— Очень красивая женщина! — искренне заметила Рика. — Ты не ладишь с мамой? Побледнел даже…
— Дело не в этом. Просто… — Дан нервно пожевал губы, подбирая слова. — Ты не готова к этому ужину, да и… я тоже.
— Боишься, что твои родственники скажут мне что-то лишнее?
— Тех, кто мог бы, на ужине не будет.
— Да? Они что уезжают?
— Нет. Просто… как бы сказать… ну… Только Энок и Ракель мои родные брат и сестра, остальные сводные — рождённые от наложниц отца. Поэтому живут в других домах.
— В смысле от наложниц? — Рика вообще не представляла себе, что так бывает и как только до неё дошло, девушка скривилась от омерзения и даже шаг назад сделала. — Твоя мать не единственная женщина твоего отца?!
— Нет, но…
— Но, женился он только на одной. А как же дети?
— У всех сыновей равные права. У дочерей тоже.
Дан говорил слово за словом и видел, как расстраивается Рика. Ей здесь не нравилось; всё казалось чужим, всё вызывало отторжение. Девушка с усилием сдерживалась, чтобы не начать какой-нибудь скандал или просто не убежать домой. Впервые в жизни у Дана возникло чувство жуткой обиды на своё собственное происхождение.
Но, на этот раз девушка удивила его.
Рика, всё также полыхая от гнева, ринулась к нему и замерла в полушаге, прихватывая сильными ладонями отвороты его верхней одежды. Ей почти захотелось рассмеяться над диким непониманием, которое появилось на лице парня.
— Придётся забыть о наложницах! — дерзко вскинула халисийка, сверкнув опасной сталью в глазах. — Если хочешь, чтобы я осталась здесь, представь, что все другие женщины вымерли. Иначе, клянусь, ты пожалеешь, что родился!
На этот раз скрыть жутко довольную улыбку у Дана не вышло, потому что он буквально разрывался, содрогаясь в этой сладостной агонии. Рика даже смутилась, хотела по привычке съязвить что-то, однако, его заботливый взгляд буквально физически обволакивает девушку с ног до головы.
— Хотела испугать меня, да? — нежно произнёс Дан. — Не вышло.
— Это не да. — Рика решила пойти на попятную, чтобы её слова не истолковали как-то превратно, а-то ведь тариец так довольно улыбался, что чуть не растёкся прямо тут медовой лужицей. — Не выдумывай.
Дан успел перехватить её ладони в тот миг, когда девушка отпустила его одежду и собиралась отойти на приличное расстояние. Он держал её ладошки в своих и, глядя девушке прямо в глаза, наклонил голову, поцеловал аккуратные пальчики, едва прикасаясь губами к нежной коже. Рика чувствовала зарождающуюся дрожь, но больше ничего страшного не происходило, и она успокоилась.
— Хочу написать Авроре письмо, чтобы они не волновались по поводу моего внезапного исчезновения. Поможешь его отправить?
— Да.
Эпилог (4).
— Не хочешь… переписать его? — Дан неуверенно взглянул на халисийку, перечитав короткое письмо, в котором девушка не стеснялась в выражениях и красочно описывала сложившуюся ситуацию.
— Нет. — Рика смотрела на него злорадно и упрямо, скручивая губы в трубочку. — Отправляй так, ты дал слово!
Парень уже понял, что с этой девушкой ничего не будет просто, поэтому запечатал послание и оставил на краю столика. Он собирался отправить его в халисийский лагерь завтра утром, а пока предстояло подготовить Рику и подготовиться самому к званному ужину.