Цена немного смутила, но Альбина колебалась одно мгновение, после чего переоделась, вышла из примерочной и велела продавщице упаковать покупку. В такой день экономия неуместна.
По дороге домой госпожа Эрман невольно погрузилась в воспоминания: как несмышленой девчушкой выпорхнула из школы, как отвергла инициативу родителей помочь ей поступать в медицинский институт, где они оба работали на кафедре кардиологии, и устроилась на работу в парфюмерный магазин. Подобным поступком Альбина нанесла сильнейший удар отцу и матери: потомственные врачи, они не представляли себе единственную дочь – красавицу и умницу, воспитанную в лучших традициях интеллигентной семьи, – за прилавком, продающей мыло, кремы и духи. Вульгарная, бесперспективная профессия! Предки Эрманов приехали в Россию еще при царе, да так здесь и осели: открыли частную практику, лечили высокопоставленных особ, их жен и детей, нужды в деньгах не испытывали и своих чад отправляли учиться медицине в Европу, дабы те продолжали славную династию. Альбина первая нарушила укоренившийся, казавшийся незыблемым порядок. А Эрманы ставили порядок превыше всего, и даже века, прожитые в Санкт-Петербурге и Москве, не смогли их существенно изменить.
– Ты должна стать врачом, как мы! – твердили Альбине родители. – Люди болеют во все времена, при любом раскладе медик без куска хлеба не останется. Быть врачом престижно!
– Брать взятки у больных? – возмущалась дочь. – Нет уж. Увольте! А государство платит гроши. И вообще всю жизнь провести у постели хворых, заглядывать в чужие рты и ночные горшки – это не для меня.
Отец сокрушенно вздыхал, мать плакала украдкой, но Альбину это не остановило. Она пустилась в одиночное плавание по океану, имя которому коммерция. Через полтора года молодая девушка настолько преуспела на ниве торговли парфюмерией, что ее назначили старшим продавцом, а затем и заведующей отделом – при условии заочного обучения.
Недолго думая, Альбина поступила в торгово-экономический институт на факультет менеджмента, и через пять лет уже заведовала магазином. У нее появилась мечта стать хозяйкой пусть маленького, но своего бизнеса – давать индивидуальные консультации, предлагать эксклюзивную косметику и духи. Три года ушло на становление, и в двадцать семь лет Альбина уже была владелицей небольшого, но весьма изысканного салона «Камелия», где, кроме нее, работали еще две женщины: визажист-имиджмейкер и косметолог. Дело начало приносить доход, позволило рассчитаться с долгами и кредитом. Прибыль госпожа Эрман пускала на развитие сети салонов «Камелия».
К тридцати годам Альбина стала вполне обеспеченной, независимой, ухоженной, стильной дамой и впервые задумалась о замужестве. Ее требования к будущему претенденту на руку и сердце были очень высоки. В «кормильце» она не нуждалась, материнства не жаждала, «вить гнездо» и «обустраивать домашний очаг» тоже не входило в ее планы.
В браке госпожа Эрман видела прежде всего удовлетворение своих амбиций. Разумеется, она родит одного ребенка и будет не прочь вести хозяйство в благоустроенном загородном доме, но работу не бросит. Салоны «Камелия» – ее создание, и она в состоянии позаботиться об их процветании.
С Альбертом Ростовцевым она познакомилась на одном из фуршетов. Он сразу привлек ее внимание: рослый, статный, с гордо посаженной головой и античными чертами лица – ни дать ни взять Аполлон в костюме от-кутюр.
– Кто это? – шепотом спросила Альбина у подруги, показывая глазами на понравившегося ей мужчину.
– Ростовцев.
– Женат?
Подруга отрицательно качнула головой.
– Нет, кажется.
– Чем занимается?
– Фабрикант. Легкая промышленность, склады, магазины; как сейчас водится, совместное производство с Европой, Китаем. Любитель восточных древностей и даосской философии.
– Почему я его первый раз вижу?
– Он только приехал… из Пекина. Несколько лет провел за границей, в России бывал наездами. Светские тусовки не посещает. И вообще… свободный, интересный, красивый, богатый мужчина. Чем не жених для такой, как ты?
Альбина задумалась. Нет-нет да и тянуло ее поглядеть в сторону Ростовцева. Один из взглядов он поймал, прищурился, сдержал улыбку. Хороша была женщина в черном декольтированном платье, с пучком завитых волос на затылке, с высоким, открытым лбом и чувственным рисунком губ. Хороша! Но не подошел – мало ли их, красавиц, вокруг? К женскому полу господин Ростовцев относился с прохладцей, потому и ходил в холостяках.