Спесивцев, сидевший ближе всего к дверям, вскочил.
- Марьяна Александровна, прошу вас, присаживайтесь. На место вашего отца.
- Это совсем необязательно, - вырвалось у меня.
- Обязательно, - заявил Абакумов из-за моей спины. – Вы – наследница, Марьяна Александровна. Кресло вашего отца – ваше по праву.
Я прошла мимо длинного стола, мимо мужчин, половину из которых я видела впервые в жизни, а с остальными едва была знакома. Устроилась в кресле отца, чувствуя себя очень скованно.
- Марьяна, в первую очередь, хочется ещё раз принести вам соболезнования, - заговорил кто-то.
Я благодарно кивнула.
- Спасибо.
- Это большая потеря. Александр Гаврилович много лет руководил твёрдой рукой.
Я посмотрела на говорившего.
- Хотите сказать, что у меня такой руки нет?
Мужчина хмыкнул.
- Боюсь, что ни у кого из нас такой руки нет. И нам всем вместе необходимо решить, как выходить из трудного положения.
- Нужно устроить голосование, - предложил кто-то. – Назначить несколько соискателей на должность генерального директора, провести голосование Совета директоров.
- И кто будет отбирать кандидатуры?
- Самовыдвижение?
Абакумов усмехнулся.
- Не слишком ли много желающих появится?
- Ты хочешь сузить круг, Дмитрий Алексеевич? – поинтересовался кто-то довольно едко.
Абакумов тут же возмутился.
- Пытаюсь всеми возможными способами облегчить нам всем задачу. И выбор, соответственно.
- Ну-ну.
Я слушала мужскую перепалку, разглядывала собравшихся мужчин, и пугала себя тем, что мой мозг с трудом улавливает информацию. Их слова, их взгляды на меня, и друг на друга. Я растерялась, и не знала, как реагировать. Кстати, моей реакции никто и не ждал. Я пришла, я села за стол, и всех устраивало, что я молчу и мало что соображаю в происходящем. Ничего удивительного, что я начала смотреть на Дмитрия Алексеевича, в надежде, что он подаст мне какой-то знак, что говорить, как себя повести. Но Абакумов на меня не смотрел, он был занят, он с головой ушел в спор, отстаивал свои позиции.
- Я думаю, что ещё рано, - сказала я. Мой голос потонул в голосах мужчин, я поняла, что на меня никто не обращает внимания, а мне эти споры очень не нравились. Я резко поднялась, глянула на всех сверху, осознав, что в этот момент мне абсолютно безразлично, кто и что обо мне подумает. Когда я поднялась, на меня всё же посмотрели. И я заставила себя повторить, громче и твёрже. – Я считаю, что ещё рано рассуждать о том, кто займёт кресло отца. И спорить об этом. – Все, наконец, замолчали, я аккуратно выдохнула, надеясь, что моё волнение не так сильно заметно. – Господа, я понимаю, что вас всех тревожит положение вещей. Компания оказалась в трудном положении. Но смею вам напомнить, что моего отца похоронили вчера. И рассуждать о том, кто завтра сядет в его кресло, несколько поспешно. – Я из-за стола вышла, сделала несколько шагов по залу. Мне нужно было куда-то деть свою нервозность. – Через несколько дней я встречаюсь с адвокатом, будет вскрыто завещание отца. И я собираюсь дождаться этого момента, прежде чем принимать какое-то решение.
- Марьяна Александровна, вы считаете, что ваш отец в завещании указал имя приемника?
Я руками развела.
- Я не знаю. Кстати, вы тоже не можете знать, что он этого не сделал. Поэтому мы выждем это время. Я всегда своему отцу верила, всегда могла на него положиться, и поэтому считаю, что мне есть чего ждать. Я уверена, что папа продумал разные исходы и развитие ситуации. Даже такое, какое… произошло. Так что, - я обвела собравшихся взглядом, - подождём.
- Марьяна, вы собираетесь претендовать на должность? – спросил кто-то.
Я в удивлении моргнула и даже зачем-то уточнила:
- На должность генерального директора огромного промышленного концерна? Думаю, все мы понимаем, что я при всём желании не справлюсь. Меня к этому не готовили.
- У вас лично есть кандидатура, которую вы выставите? Своего представителя?
Абакумов таращился на меня, я чувствовала его взгляд. Наверное, он ждал от меня положительного ответа, и этим ответом должно было быть его имя. Ну, кто, как не он может быть моим доверенным лицом, правда? Дмитрий Алексеевич смотрел на меня, а я не могла заставить себя на него взглянуть. Потому что у меня не было ответа, которого он от меня ждал.
- Я подумаю об этом, - пообещала я. И твердо закончила: – У меня есть несколько дней на это.
Можно сказать, что встреча Совета директора закончилась ничем. Я поняла лишь одно: каждый присутствующий будет защищать свои интересы, а не мои. И даже не компании, а именно свои. Существование компании отца, на процветание которой он потратил добрую половину своей жизни, сейчас повисло в воздухе. Ещё вчера мы были преуспевающими, а что будет завтра – большой вопрос. И моя персона на отцовском месте лишь побудит некоторых забрать свои деньги и бежать, пока есть, что спасать.