– Покажи карманы, – кричал Джейсон, направляясь ко мне через холл. Был четверг, время ужина, и, пока он проводил свой ритуал, Хелен появилась из библиотеки и поцеловала меня в щёку со словами "какой у меня красавец муж", что тоже было частью ритуала, нагруженный подарками Джейсон изобразил что-то, похожее на объятие и убежал (уковылял) к себе в комнату.
– Анжелика как раз накрывает на стол, – сказала Хелен, – ты вовремя.
– Анжелика?
Хелен приложила палец к губам и прошептала:
– Она у нас только третий день, но я думаю, что она может оказаться сокровищем.
Я прошептал в ответ:
– А что случилось с сокровищем, которое было здесь, когда я уезжал? Она к тому моменту была у нас лишь неделю.
– Она оказалась разочарованием, – сказала Хелен. Вот и всё. (Хелен невероятно умна – в колледже она была членом "Фи Бета" [6], получила всевозможные награды за отличия в учебе, у неё потрясающе широкий ум и невероятные таланты - но она не может держать служанку. Во-первых, я думаю, она чувствует себя виноватой, нанимая кого-либо, поскольку практически все доступные кандидаты сейчас чёрные или испанцы, а Хелен ультра-супер-либеральна. Во-вторых, она настолько умела, что пугает их. Она может сделать всё что угодно лучше их, и знает об этом, и знает, что они знают об этом. В-В-третьихкогда они начинают паниковать из-за неё, моя жена, верная своей профессии психоаналитика, пытается объяснить, почему им не следует бояться, и после получасового поиска собственного «я» с Хелен они становятся по-настоящемунапуганы. Как бы то ни было, в течение последних нескольких лет у нас бывает в среднем по четыре «сокровища» в год.)
– Нам не везло, но это изменится, – сказал я так успокаивающе, как только смог. Раньше я расспрашивал её, когда она говорила об этой проблеме, но потом осознал, что это не самое мудрое решение.
Ужин вскоре был готов, и в обнимку с женой и сыном я направился в столовую. В тот момент я чувствовал себя безопасно, безмятежно, в общем, просто отлично. Ужин был на столе: шпинат с белым соусом, картофельное пюре, подливка и тушеное мясо; замечательно, исключая тот факт, что я не люблю тушеное мясо, я предпочитаю есть его полусырым, но я обожаю такой шпинат, поэтому, в целом, угощение на столе было более чем съедобным. Мы сели. Хелен подавала мясо, остальное мы передавали друг другу. Мой кусок мяса был суховат, но подливка это компенсировала. Хелен позвонила. Появилась Анжелика. Лет двадцати или восемнадцати, смуглая, медлительная.
– Анжелика, – начала Хелен, – это мистер Голдман.
Я улыбнулся и сказал: «Привет», – и помахал вилкой. Она кивнула мне в ответ.
– Анжелика, ты не должна воспринимать это как критику, поскольку это полностью моя вина, но в будущем мы обе должны оченьпостараться не забывать, что мистер Голдман любит полусырой ростбиф…
– Это был ростбиф? – спросил я.
Хелен бросила на меня быстрый взгляд.
– В общем, Анжелика, сейчас никакой проблемы нет, и я должна была сказать тебе о предпочтениях мистера Голдмана несколько раз, но в следующий раз, когда у нас будет мясо на ребрышках, давай постараемся, чтобы в середине оно было розовым, хорошо?
Анжелика вернулась на кухню. Ещё одно «сокровище» потерпело крах.
Если вы помните, мы втроем начали этот ужин счастливыми. Двое ещё оставались в этом состоянии, Хелен, очевидно, была невероятно расстроена.
Джейсон отработанными и уверенными движениями накладывал гору пюре себе на тарелку.
Я улыбнулся ему.
– Эй, – попытался я, – давай немного полегче с этим, а, парень?
Он шлёпнул на свою тарелку ещё одну полную ложку.
– Джейсон, тебе уже хватит, – сказал я тогда.
– Я правда голодный, папа, – возразил он, не глядя на меня.
– Тогда возьми мяса, – ответил я. – Можешь съесть столько мяса, сколько тебе хочется, я не скажу ни слова.
– Я вообще ничего не буду! – Джейсон оттолкнул тарелку, сложил руки на груди и уставился в пространство.
– Если бы я торговала мебелью, – сказала мне Хелен,–- или была кассиром в банке, я бы поняла; но как ты можешь говорить такие вещи, ведь ты уже столько лет женат на психиатре. Ты словно в Средневековье, Уилли.
– Хелен, у мальчика избыточный вес. Я лишь предложил, чтобы он оставил немного пюре остальным и поел замечательного тушеного мяса, которое твоё сокровище приготовило по случаю моего триумфального возвращения.
– Уилли, я не хочу шокировать тебя, но Джейсон не только очень умён, но ещё и отлично видит. Уверяю тебя, смотрясь в зеркало, он осознаёт, что не строен. Потому что на данной стадии он выбралне быть стройным.
– Ему уже скоро пора будет встречаться с девочками, что тогда?
– Джейсону десять, дорогой, и на данной стадии он не интересуется девочками. На данной стадии ему нравится ракетная техника. Неужели небольшой избыточный вес может помешать ребёнку любить ракеты? Когда он решитстать стройным, я уверяю тебя, у него найдутся ум и сила воли, достаточные, чтобы стать стройным. До этого, пожалуйста, не расстраивай ребёнка в моем присутствии.
Сэнди Стерлинг танцевала у меня перед глазами в своём бикини.
– Я не буду есть, и всё, – произнёс в этот момент Джейсон.
– Милое дитя, – сказала Хелен ребёнку тем тоном, который она приберегает специально для подобных случаев, – будь логичен. Если ты несъешь свое пюре, тыбудешь расстроен, и ябуду расстроена; твой отец, очевидно, уже расстроен. Если ты съешьсвое пюре, ябуду довольна, тыбудешь доволен, и твой желудок будет доволен. С твоим отцом мы ничего не можем поделать. Ты можешь расстроить всех или одного, с которым, как я уже сказала, мы ничего не можем поделать. Таким образом, вывод очевиден, но я верю, что ты способен прийти к нему сам. Делай то, что считаешь нужным, Джейсон.
Он начал пожирать картошку.
– Ты превращаешь нашего ребёнка в педика, – пробормотал я очень тихо, чтобы услышали только Сэнди и я. Затем я глубоко-глубоко вздохнул, потому что, когда бы я ни пришёл домой, всегда возникают проблемы, поскольку, как говорит Хелен, я приношу с собой напряжение, мне всегда необходимы нечеловеческие доказательства того, что я все ещё нужен, любим и так далее. Могу лишь сказать, что ненавижу быть вдали от дома, но возвращаться сюда ещё хуже. Мы с Хелен и так разговариваем каждый вечер, поэтому шансы начать болтовню в духе "ну, что новенького произошло, пока меня не было" не очень-то велики.