Она поверила. Он сильно ушибся во время аварийной посадки, в основном потому, что настаивал на том, чтобы накрыть ее тело своим и защитить. Она протестовала, не желая быть в роли жертвы, но его настойчивость тронула.
Она постаралась не допустить даже крамольной мысли о том, что, возможно, он охраняет свою добычу, которую считал будущей принцессой Джентарреса, а не ее лично. Вместо этого она решила поверить, что это происходит потому, что она ему нравится, и он желает ее с той же силой, что и она его. Поцелуй, произошедший ранее, казалось, свидетельствовал об этом, но она не могла поднять эту неловкую тему.
— Мне нужен Охдахан.
Она нахмурилась.
— О Да Хан? — повторила медленно. — Кто это? Насколько я могу судить, у нас нет возможности связи. Я так и не смогла разобраться, хотя, думаю, это мало о чем говорит, поскольку я никогда не разбиралась в таких вещах.
Он покачал головой, а затем снова застонал, явно сожалея об этом движении.
— Охдахан — лекарство, снимающее боль. Серебряная трубка, зеленый туман.
Она кивнула, чего он, наверное, не видит, так как глаза его снова закрылись. Она поднялась на ноги. Взглянув на мужчину, увидела, что он положил на глаза предплечье, словно отгораживаясь от света, который медленно рассеивался по мере того, как второе солнце исчезало за горизонтом.
С намерением выполнить задание Джори направилась к тому, что осталось от медицинского отсека. Он был в полном беспорядке, как и весь корабль, поэтому ей потребовалось некоторое время, чтобы найти что-нибудь похожее на описание Охдахана. В конце концов, она нашла заваленный серебристыми пробирками ящик, и следующей задачей стало выяснить, в какой из них находится нужное лекарство.
Нет, Джори предполагала, что следующей задачей будет выяснить, как использовать серебряную трубку, чтобы проверить туман внутри. Это был длинный цилиндр без кнопок, и она несколько минут смотрела на него, пытаясь понять, что он делает или как работает. Не найдя ответа и вспомнив о биометрических панелях на дверях космического корабля, она собрала все трубки, которые смогла найти, а их было одиннадцать, и вернулась к своему временному пациенту.
Зандар снова спал, хотя на этот раз сон не казался таким глубоким. Похоже, это была скорее лечебная дремота, чем сон на грани смерти.
С видом исследователя она подняла его руку и вложила одну из трубок в ладонь, обхватив пальцами с внешней стороны. Через миллисекунду маленькая трубка ожила, и на боку появилась полоска с мигающим индикатором.
Было непросто провести большим пальцем по полоске, но она справилась. Когда красные индикаторы одним плавным движением переместились вниз под его большим пальцем, из трубки появился лимонно-желтый туман. Она тут же отпустила механизм дозатора и отложила тюбик в сторону. Это был не тот оттенок тошнотворного желтого газа, который он использовал, чтобы отравить ее, поэтому она не хотела тратить его впустую, вдруг это что-то ценное.
Она проверила еще три трубки, прежде чем нашла ту, которая испускала зеленый туман. Осмотрев ее, она решила, что наиболее логичным способом введения препарата будет использование его перед лицом. Она не знала, куда лучше вставить трубку — в рот или в нос, поэтому поднесла трубку как можно ближе, расположив ее на полпути между ними.
С проклятиями и некоторыми фокусами, о которых она и не подозревала, ей удалось удержать трубку одной его рукой, а большим пальцем другой руки дозировать туман. Несколько минут ничего не происходило, и она осторожно отложила трубку отдельно от других, которые она еще не исследовала, и кучи, которая не была Охдаханом.
Постепенно дыхание Зандара расслабилось, перестало казаться тяжелым, а мышцы расслабились. Он явно чувствовал себя спокойнее, и Джори не удивилась, когда через час он открыл глаза.
На этот раз они были того же яркого фиолетового цвета, что и раньше, а его сознание, казалось, было на прежнем уровне, как до аварии. Он осторожно потрогал голову и, похоже, не испытывал явной боли.
— Ты нашла Охдахан, — сказал он удовлетворенно.
Она кивнула, махнув рукой в сторону серебристых трубок.
— В медицинском отсеке их было несколько, но я не знаю, для чего они нужны. Подумала, может быть, тебе поможет что-то другое.
Он кивнул, взглянув на нее с удивлением.
— Если ты действительно землянка и не понимаешь наших технологий, то это очень впечатляющий подвиг — суметь определить, как работают эти трубки. Если ты не обманываешь меня, принцесса Джори, то я, вероятно, обязан тебе жизнью.
Она не знала, радоваться ли похвале или негодовать из-за легкого намека на обвинение.
— Я с Земли, и не принцесса Чиондри, и, хочешь верь, хочешь нет, но я не полная идиотка. Предположила, что раз несколько дверей работают с биометрией, то вполне возможно, что и медицина может делать то же самое. Поскольку я не принадлежу к твоему виду, то воспользовалась твоими руками, чтобы проверить, сработает ли это, и сработало. Ты не обязан мне жизнью, но если это поможет тебе вернуть меня домой, я с радостью приму этот долг.
Зандар тихонько засмеялся, едва касаясь головы, словно отгоняя крошечную волну боли.
— В данный момент, Джори, я был бы счастлив отвезти тебя домой, если бы мог. Сначала я должен определить состояние корабля.
Джори вскинула руку.
— Вообще-то, не стоит ли проверить лекарства, может, есть еще что-нибудь, что может тебе помочь?
— Да, полагаю, это было бы разумно. — Он взял протянутые пробирки, очевидно, каким-то образом зная, что они собой представляют. Наконец, он поднял одну трубку и вставил в рот. Темно-синий туман появился, прежде чем он сомкнул губы и глубоко вдохнул.
— Что это было?
— Хиндафор. Он помогает при внутренних повреждениях и заживляет любые колотые раны и разорванные внутренние органы. Кроме того, он ускоряет восстановление клеток.
— Хорошо. — Она взглянула на его лоб, где, как она надеялась, все еще лежала повязка. — Значит ли это, что твой порез волшебным образом исчезнет?
Зандар закатил глаза.
— В нашей технологии нет ничего волшебного, Джори. Мы просто более развиты, чем земляне. И, отвечая на твой вопрос, нет, он не заживет волшебным образом, но лекарство ускорит восстановление, и, скорее всего, через пару дней от раны не останется и следа.
Джори была поражена такой скоростью, но решила не говорить ему об этом, ведь он и так был высокомерным придурком, рассказывая о своих технологиях и сравнивая с земными.
— И что же нам теперь делать с кораблем?
— Сначала я попробую проверить, сработает ли ретранслятор или ансибл.
Джори покачала головой.
— В этом нет смысла, Зандар. Если они там, где ты сказал ранее, то эта часть корабля исчезла. Я не знаю, находится ли она на планете, или была уничтожена во время крушения, или даже при входе в атмосферу. — Ух ты, она говорила прямо как одна из героинь научно-фантастических фильмов, как будто действительно знала, о чем, черт возьми, говорит.
— Понятно. — Он сказал что-то резкое, но мягкое, что, как она предположила, было ругательством на его языке. — Следующий шаг — провести диагностику корабля, чтобы увидеть, что еще работает, а что нет.
— В этом есть смысл. Я пыталась разобраться в системах, но не знаю языка, поэтому понятия не имела, что делаю. — Ее лицо покраснело, когда она призналась: — Честно говоря, я едва могу запрограммировать «Хоппер» на моей спутниковой приставке.
Он выглядел озадаченным, но не задавал вопросов, за что она была ему благодарна. Джори не представляла, как объяснит, что такое спутниковая приставка или «Хоппер», кроме самого простого определения. Конечно, с его столь превосходной инопланетной технологией, он, вероятно, сразу бы все понял и обязательно рассказал бы ей, как они усовершенствовали и это.
Сопротивляясь желанию закатить глаза, она сказала: — Автоматы с едой и водой, похоже, все еще работают, и я полагаю, что компьютер поддерживает некий экологический контроль, потому что, хотя здесь жарко, снаружи, похоже, гораздо жарче.