— Кельт мертв, Коннор. Уже много лет как, — Эванс закатила глаза. — Тот, кто назвался его именем – всего лишь подражатель.
— Что? — Уэст не поверил ушам. Эванс сама упомянула это имя, а теперь опровергала сказанное. Коннор бы решил, что она врала, вот только этого Костлявая никогда не делала. Еще ни разу Эванс не была поймана на лжи.
— Что слышал. Киллер Ронье назвался именем покойника, уже имевшим репутацию. Кто знали Кельта, уверены, что это не он, хотя ничем еще ему не уступил, — ошарашила Эванс, ставшая чересчур откровенной, стоило другу выйти из комнаты.
— Подражатель не хочет светиться, — заключил Уэст, но как поймать того, кого не знаешь? Уэст снова восхитился гениальностью решений криминальных умов. Радовало, что один из них еще не выбрал сторону и мирно беседовал по скайпу.
— Поэтому и взял имя покойника, — Эванс развела руками.
— Ты уверена? — Уэст до последнего сомневался, но, судя по всему, Эванс не было смысла врать. Киллер прикрылся чужим именем, зная, что обладатель не потребует его назад, а свое убийца благополучно скрыл.
— Спроси у кого угодно. Никто не верит, что это настоящий Кельт. Романо не верит, а если бы верил, то семья Кельта была бы мертва, — против железобетонных аргументов Эванс невозможно спорить.
— Так как нам выйти на него? У нас ничего нет. Даже кличка ненастоящая, — только что Уэст понял, что последняя нить в расследовании обрывалась.
— Стукач. Уильям исчез вместе с Гарсиа. Труп Гарсиа нашли, а где Уильям? Он не мог не оставить послания. Должен был, черт возьми, хоть что-то, — Эванс, казалось, полностью погрузилась в мысли, перебирая спутанные русые пряди тонкими пальцами.
Уэст вздохнул и взвесил все «за» и «против». Если стукач Билли завербован Костлявой, то послание в кармане Гарсиа, возможно, от него.
— Гарсиа забит до смерти слитком золота, — на одном дыхании сказал Уэст, отмахнувшись от чувства долга, дергающего за душу.
— Что? — только что прикуренная сигарета выпала из ее рук.
— Забит до смерти… — повторил Уэст, но Эванс перебила его.
— Слитком золота весом в один килограмм с нацистской символикой, — продолжила она. — Сука, — только и вымолвила Эванс, и Коннор послал ей вопросительный взгляд.
— Мышка? — переспросил Лиам, вернувшись в комнату с бутылкой и двумя стаканами.
— Я сказала «сука», Лиам, — крикнула она и побледнела еще сильнее, хотя, казалось, больше некуда. У Костлявой в пору проверить пульс.
Уэст и сам был не на месте. Эванс точно описала слиток, не дослушав: послание киллера достигло адресата. Тело Гарсиа всего лишь упаковка для маленькой открытки, прочесть которую пока смогла только Костлявая.
— Да, именно таким, — Коннор оказался крайне озадачен ее реакцией, и не он один.
— Лиам, выйди, пожалуйста. Это не для твоих ушей, — Ларссон хотел поспорить, но не стал и удалился, оставив Лиса и Костлявую наедине. Детские игры кончились. Этим двоим было, что обсудить.
— Мне нечем тебя порадовать, Лис. Кажется, мы все в полной жопе, — Эванс села около дивана и говорила очень тихо.
— Ты сказала «кажется». Каково соотношение между «кажется» и «в полной жопе»? — уточнил Уэст.
— Ну, тут все просто, — усмехнулась она бледными ровными губами.
— Пятьдесят на пятьдесят? — прикинул Коннор.
— Скорее «ноль» или «единица», — скорректировала она, — но прежде, чем что-то делать, мы должны убедиться, что все нули не станут единицами, — Эванс снова пыталась прикурить.
— Что для этого нужно сделать? — Уэст снова рвался на передову. Жизнь ничему его не научила. Однажды, поймав горячку ищейки, Коннор уже столкнулся с киллером, став первым и пока что единственный выжившим при встрече с ним.
— Найти кое-что. Это беру на себя, — Эванс прикурила с третьей попытки. — Мы проведем небольшой эксперимент, — выдохнула она дым в веб-камеру, смотря в пустоту. — Если на этом этапе объеденить усилия, то найдем киллера. Просрем этот момент сейчас, и я тебе гарантирую, он утопит Нордэм в крови.