— Не хочешь рассказать мне об этом подробнее? — Коннор надеялся ее разговорить.
— Когда-нибудь — непременно. Прости, но я должна идти. Время работает против нас. Мой номер ты знаешь.
— А ты мой нет, — остановил ее Уэст.
— Знаю. Номер любой проститутки ниже Тридцать Восьмой, — Эванс захлопнула ноутбук.
— И тебе доброй ночи, Костлявая, — попрощался Уэст в черный экран.
Мертвецы не рассказывали сказок, но, глядя на покойников, живые становились чуть разговорчивее. Даже саму Костлявую эта участь не обошла стороной.
Бес
Начальника кримлаба поджидали недалеко возле здания полицеского департамента Нордэм-Сити. По слухам, у доктора Салли имелось достаточно смелости и совести передать комиссару послание. На оклик Салли повернувнулся и настороженно присмотрелся. Внешний вид подзывавшего человека откровенно отталкивал: одутловатый, подобный пьянчуге из доков в замаранной робе и засаленной бейсболке, заросший густой щетиной, с признаками злоупотребления спиртного от болезненной отечности до соотвествующего амбре.
— Вы меня с кем-то перепутали, — Салли напрягся при обращении малоприятной личности.
— Нет, доктор, — он подошел ближе.
От удушающей смеси жутких запахов бензина, пота и алкоголя, исходивших от него, Салли поморщился. Газовый баллончик из кармана перекочевал в руку. Пока что человек не представлял угрозы — просто стоял, перегородив дорогу. Салли намерился его обойти, на что Уильям вежливо посторонился, окликнув вдогонку:
— Вы ведь знаете, кто он,— с надрывом прохрипел толстяк не вопросом, а утверждением.
— Комиссар уже сказал репортёрам: полиции неизвестна личность киллера, — с обидой огрызнулся Салли через плечо и продолжил идти.
— Я не спрашиваю его имя, — в голосе толстяка слышалось отчаяние, — прошу, помогите!
— Чем? — Салли замер, сжимая и разжимая кулаки. — Чем, по-вашему, я могу вам помочь? — он развернулся и, подходя ближе, переборол себя и вонь.
Из кармана поношенной куртки толстяка показался пластиковый пакет, похожий на те, в которые упаковывали улики с мест преступления.
— Прошу вас, доктор, только вы можете их спасти, — в его глазах стояли слезы, а голос дрожал и срывался. — Иначе он убьёт их, — он зашелся в рыданиях прямо на глазах Салли. — Прошу, помогите, — и протягивал пакет, где под прозрачным пластиком скрывался окровавленный смартфон. — Хейз убьёт их, только вы сможет их спасти. О большем я не прошу, — почти рыдая, вне себя от страха и отчаяния толстяк утирал нос рукавом.
— Если вам угрожают, Вы можете пойти в полицию и написать заявление, — предложил Салли, смягчившись.
— Тогда он точно их убьёт, прошу, помогите, — пакет завис в воздухе на вытянутой руке.
Салли не торопился его принять. В решении, от которого, возможно, зависили жизни замешательство оправдано. Толстяк дождался сочувствующего взгляда. Пообещав сделать все, что в его силах, Салли схватил пакет, озираясь по сторонам, и затерялся в живом потоке деловых костюмов и кипенно-белых сорочек.
— Молодец, Уильям, — тихий, сливавшийся с шумом ветра голос пригвоздил к месту. Билли зажмурился — по-детски спрятался, крепче закрыв глаза. Не сработало. Открыв их, он увидел обладателя голоса перед собой: худой и бледный. Призрак, не иначе.
— Теперь они не умрут? — Билли шмыгнул носом и сжался, поведя плечом к носу и пряча взгляд.
— Хейз ясно дал понять, что жаждет крови, — в окутавшем голосе, проникавшим под кожу ядовитым туманом, проскользнули металлические нотки.
— Он убьёт их? — сдавлено спросил толстяк, боясь вдохнуть глубже холодный воздух, пропитавшийся запахом мышьяковой пыли. Он боязливо поднял глаза на воплощение Нордэмского беса. На почти бескровном лице темными омутами выделялись обсидиановые глаза в обрамлении густых ресниц и тонких черт.
— О, теперь все зависит только от того, спасёт ли их комиссар Морган, — бес наклонил узкое лицо к толстяку, поймал его взгляд своим и улыбнулся ровными губами.
Дымчатое стекло подсветилось в ярких лучах такого редкого в Нордэме Солнца. В глазах беса застыл сгустившийся сумрак ночных улиц. Билли содрогнулся от этого взгляда.