— И много у вас там таких? — поинтересовался Ларссон, взвешивания слиток в руке.
— Достаточно, — очень обтекаемо ответил капитан. Ларссон понял намек.
— Будет вам местечко, капитан, — кивнул Соломон, искоса поглядывая на мэра. — Но придётся для этого попотеть. Надеюсь, у вашей команды еще остались силы? Местных ребят для этого звать нельзя. Они могут проболтаться, — пояснил он, и капитан впервые за все время их общения улыбнулся. Недоверие судьи местным подчеркивало серьёзность, с которой он отнесся к вопросу конфиденциальности.
— Будет рабочая сила, судья, — капитан махнул сопровождающим его старшим офицерам.
— Что же, командор Росс, — улыбнулся Ларссон, — добро пожаловать в Нордэм.
Вернувшись на судно после разгруза, Росс наблюдал попытки радиста возобновить связь с конечным пунктом по отплытию из Нордэма. Тракстон все еще оставался в изоляции радиопомех.
— Ветер усиливается, рискует сесть на мель или зацепить за подводные скалы у побережья, — доложил старпом.
Капитан кивнул и отдал команду:
— Отойти от берега на безопасное расстояние и продолжить держать предыдущий курс, — с чувством выполненного долга приказал Росс.
— Есть — держать предыдущий курс! — подтвердил штурман.
— Норфолк, ответьте! — радист уже сорвал голос, звучавший на манер каркающего ворона. — Норфолк… — от шипения в динамике энтузиазма у команды не прибавлялось. Техники опустили руки, но внезапное завывание и молчание, последовавшее за ним, заставили радистов затаить дыхание.
— Тракстон, ваш сигнал принят, сообщите о местонахождении, — радист подпрыгнул, не веря удаче.
— Уходим в нейтральные воды к востоку от побережья, отходим на безопасное расстояние… — сигнал боевой тревоги, заглушил охрипший голос радиста.
Росс бросился к штурвалу, на ходу сбросив с себя мокрый брезент.
— Немецкая подлодка! Если не увеличим скорость до тридцати узлов, то будем в зоне попадания торпеды! — от новостей бросило в пот. Столько времени избегать столкновений и попасться в шаге от достигнутой цели! Торпеды остались на дне Атлантики перед заходом в Нордэм.
— Полный вперед, — выдохнул капитан, произнося единственную верную в данном случае команду с пониманием, что им не уйти от атаки.
— Двадцать девять узлов, — старпом передавал сведения из машинного отделения.
— Полный вперед! — повторил капитан. — Зентки на изготовную! — стрелять из зенитного оружия по подлодкам, все равно что тыкать пальцем в небо, но иного выбора нет, кроме, как нестись на всех парах к приграничным водам.
— Тракстон, ответьте, это Норфолк… — раздавалось в рации на фоне звуков тревоги, заглушавших все вокруг.
— Мы на расстоянии выстрела торпеды, капитан, — тихо сказал штурман.
— Сбросить шлюпки на воду, личному составу покинуть судно, — закричал Росс под ошарашенные взгляды офицеров, — выполнять!
— Зенитки готовы, мы можем дать бой, — неуверенно напомнил старпом.
— Шлюпки на воду! — повторил приказ Росс. Команда на данный момент единственное, что стоило спасти на корабле. Груз хранился в Нордэме под надзором Соломона Ларссона. Никто не знал об этом, кроме личного состава эсминца Тракстона. Каждый из них рисковал унести эту тайну с собой на тот свет. Жизнь членов экипажа сейчас стоила очень дорого. Неимоверно дорого.
— Мы не уйдет. Нам некуда бежать, — помотал головой старпом, и судно тряхнуло от попадания торпеды.
— Всем покинуть корабль. Это приказ! — не унимался Росс. — Выжить любой ценой — задача каждого из вас! — крикнул он команде. — Выполнять! Каждого, кто сдохнет здесь — отправлю под трибунал! — офицеры замешкались, решив, что капитан тронулся умом. — Приказ капитана! Всем покинуть корабль! — Росс схватил штурмана за мундир и вытолкнул с мостика накренившегося судна. Вторая торпеда не заставила себя ждать. Пустые трюмы Тракстона быстро заполнялись водой через пробоины.
— Выполнять! — все еще командовал капитан Росс, уходивший вместе с эскадренным эминцем Тракстон в холодные воды Северной Атлантики.
Меньшее из зол
Поздним вечером первому наследнику семейства Ларссонов выпал вынужденный визит в фамильный особняк недалеко от Нордэма. Адам обещался прибыть к ужину. Езда по обледенелой дороге, чередовавшую лес и заснеженную пустошь за пределами городской черты, не вызывала большого желания сдержать слово. Причина оставалась одна – Николас. Единственный из следующего поколения продолжателей рода ждал намеченного приезда. Адам не был бы Ларссоном, если бы его слово ничего не стоило. Имя и честь обязывали: с выполнением обещаний простые слова обретали вес. Да и врать больному ребенку, растущему без матери, казалось последним делом, даже для такой циничной скотины, как Адам.