Сначала меня заставляли угадывать карточки, но быстро бросили это дело – глупо даже пытаться обмануть пусть и начинающего, но карточного шулера, владеющего Силой. Затем долго и старательно оценивали мою способность к краткосрочному предвиденью с помощью ряда простеньких игр, в которых надо было нажимать «стрелочки». Предварительно, разумеется, оценив мою реакцию.
У меня, как и у всех джедаев, время реакции не просто мало, оно отрицательное – что отличает нас от всех остальных разумных в Галактике. За год я перестал отделять действующий момент времени от ближайшего будущего. Желание открыть дверь ещё до того, как в неё постучались – обыденное дело для джедая. Но я, скрывая свою Силу, дабы не выделяться, с этими позывами постоянно боролся.
Под конец меня оставили одного в пустой комнате и попросили описать всё, что находится в соседней. Дали датапад со стилусом, и я начал рисовать – отображая воспринимаемое за стеной, с точностью до сантиметра указывая положение разнообразных предметов.
Моё внимание привлекли: световой меч на подставке, переплетение чудных металлических змей, чью геометрию я строго описал эскизом на листе фримси, указав все необходимые размеры, ряды голокронов и пропитанные Силой предметы лишь оттеняли собой множество не менее важных мелочей: небрежно брошенный на пол кредитный чип, медный кубик, зачем-то подвешенный под потолком. Бластер, деактивированный, что было мне ясно. Карта доступа, что могла отпереть ту комнату изнутри. Чьи-то останки!? Джедаи могут удивить…
Осознавались и забитые электроникой лабораторные установки с парочкой крошечных ускорителей.
Не прошло и пары часов, как ко мне вошла пара джедаев.
– И что тебе удалось рассмотреть? – спросил первый. Человек.
Я продемонстрировал свои наброски и записи.
– Пойдем, посмотрим, что же там в действительности, – забавно пошевелил усами селонианин.
Передо мной распахнулась дверь, и я едва подавил смешок. Из бластера действительно никого нельзя было застрелить – то была невинная детская игрушка. Световой меч оказался дюрасталевой трубкой, в которой болтался напоённый Силой кристалл. Часть голокронов оказалась ненастоящими. Странное соединение металлических конструкций оказалось единым массивом...
– Твой результат впечатляет, – сказал селонианин. – но ты должен иметь возможность критически оценить свои возможности. Так что… смотри же на комнату такую, какова она есть.
– Наука смотреть – великая вещь, – кивнул я.
Я вгляделся в металлическую конструкцию, находившуюся на том месте, где нашел её в Силе. На вид монолитный массив, сверкающий сотней граней, хотя и близкий к кубу по форме.
– Одной чувствительности к Силе мало, – сказал человек. – Что бы Она нам ни показала, увидим мы только то, что привыкли или желаем видеть. Как бы джедай ни был зримо могущественен, внутренне он слаб, до тех пор, пока находится в плену своих мелочных представлений о мире. Даже познавая Силу, но не познавав самого себя, мир и своё в нём место, останешься слепым.
– Но этот «куб»? – спросил я. – Он не ощущается гомогенным. Материал в нём... разный. Напоминает разноцветные слои отравы в коктейле за миг до того, как его взболтают.
– Он цельный. Целиком стальной, хотя и изготовлен из многих элементов. Только марки стали разные. Но они подогнаны Силой и соединены на молекулярном уровне, теперь он един.
Я коварно улыбнулся.
– Но это для кого как, – покачал в ответ головой джедай. – Большинство воспринимает в первую очередь эмерджентные свойства объектов, опуская то, что они состоят из отдельных частей, и их природа определяется их взаимодействием.
– Довольно легко заметить, что материал в различных точках отличается, у него другие механические и теплофизические свойства. Это же очевидно, – заметил я. – И да, не спорю, свойства системы можно свести к сумме свойств её компонентов. Но, если это зависит от восприятия, истиной это уже являться не может.
– И тем не менее, опыт подсказывает нам, что дробить всё на части – неплохой способ разобраться в том, как что-то функционирует, – заметил джедай-кореллианин.
– То, что ты отличаешь такое с помощью Силы, занимательно, – удивился селонианин, также изучавший мои наброски. – Некоторые ощущают разнородность, но не только заметить указать с точностью до миллиметра размеры, углы и кривизну поверхностей… Да даже просто общую внутреннюю геометрию. Как тебе это удалось? С такой точностью воспринимать пространственное положение предметов?