Он ответил ей запыхавшимся голосом и обрывистыми фразами:
— Привет. Я… не могу, ух. Срочно бегу в редакцию. Мало времени. Давай в офисе переговорим.
Анета подставила вымытую кружку под кофемашинку и нажала на кнопку. Весь прошедший день у неё ничего, кроме воды, во рту не было. И теперь желудок возмущенно ворочался и ныл от голода.
— Я в отпуске, — сообщила она.
— В отпуске? — изумился с отдышкой Вит. — Но всё равно что-то копаешь. И почему эта тема? Тебя опять Би-Би-Си дернули, да?
— Нет. Интересуюсь из праздного любопытства, а не для статьи.
— Врешь ты, — выдохнул Элинек. — Слушай, забегаю в метро… Не могу. Если хочешь поговорить, приезжай всё-таки в офис. В обед.
И отключился. Анета Блага растеряно наблюдала за тем, как чашка наполняется темной ароматной жидкостью. Ей были нужны душ и еда, но мозг был всецело занят Геленой и новогодней ночью, отказываясь концентрироваться на телесных нуждах. Она подхватила горячий кофе и уселась за лэптоп. В браузере остались открытыми около десятка вкладок, и Анета бесцельно пересмотрела каждую из них, так и не натолкнувшись ни на что новое и важное, упущенное накануне вечером в силу усталости и невнимательности. Она вернулась на сайт «CNR Mining Group» и задумчиво уставилась в лишенную красок фотографию Камила Гавела. Если взрыв был не терактом или несчастным случаем, а преднамеренным убийством и целью являлся именно Камил Гавел, способ устранения казался слишком сложным и излишне резонансным. Впрочем, Анета не могла не согласиться, что в горячке подозрений терроризма пресса не акцентировала внимания на личностях жертв, и это не могло не быть на руку заказчику. История получилась громкой и волнующей население, но акценты были смещены и всеобщие подозрения оказались далекими от версии убийства.
Анете почти ничего — или совсем ничего — не было известно о трех других жертвах, и списывать их со счетов по причине возникновения первой внятной версии не собиралась, но пока решила вцепиться именно в топливно-энергетическую компанию. Она ввела её название в строку поиска и в разделе новостей едва не каждая вторая ссылка оказалась на статьи о смерти финансового директора. Репортажи двухмесячной давности вторили друг другу: после предъявленных ему подозрений во множестве финансовых махинаций, повлекших значительные денежные потери, Тадеаш Седлак, занимавший пост финансового директора на протяжении семи лет и владеющий незначительным пакетом акций компании, покончил с собой. Его тело нашли в штреке угольно добывающей разработки с огнестрельным ранением головы.
Блага оторопело уставилась в экран. Это было слишком очевидно, чтобы быть случайным совпадением. Похоже, кто-то основательно зачищал управленскую верхушку компании «CNR», и первым делом Анета Блага намеревалась потребовать от их пресс-службы официальный комментарий. Она вернулась на сайт «CNR Mining Group» и, скопировав предоставленный в перечне контактов адрес для обращений, открыла свою электронную почту. И поперхнулась кофе.
Последним входящим значилось полученное в 8:00 письмо от h_maresova@financeneweurope.cz с указанной заглавными буквами темой «АНЕТА! ЭТО СРОЧНО!». Она медленно вернула чашку на стол и закрыла глаза. Состоянием на сейчас Гелена Марешова была мертва более суток, и хоть Анета не была склонна к вере в околорелигиозные и сверхъестественные глупости, она едва не лишилась самообладания. Убрав подрагивающие руки от лэптопа, словно он вдруг стал опасным, приняв такое электронное послание, она некоторое время подозрительно смотрела в монитор, а потом решительно встала из-за стола. Ничто уже не могло быть срочным, подумала Анета. И отправилась в душ.
Когда она нехотя вернулась, растирая мокрые волосы полотенцем и кутаясь в махровый халат, на столе сидел Петрарка и деловито нюхал содержимое чашки. На почте среди прочих непрочитанных входящих всё ещё значилось письмо от Гелены. Нелепо было надеяться на то, что ей привиделось. Потребовалось около часа, — она неспешно оделась и ритуально долго расчесывалась, затем сосредоточено сделала бутерброд и водрузила на плиту чайник — чтобы Анета заставила себя снова сесть за компьютер. Что за несусветные глупости, одернула она себя, и решительно открыла письмо.
«Дорогая Анета, — значилось в нем. — Отправка этого письма осуществлена автоматически, и если ты его получила, значит, я не изменила дату в настройках, а раз так — со мной что-то случилось. Я похищена или убита. Звони в полицию. Прикрепляю к письму последнюю версию моего календаря и надеюсь, что это поможет в моих поисках.
С уважением,
Гелена Марешова.
«Файненс Нью Юроп»
Анета перечитала короткий текст трижды, а затем раздосадовано оттолкнулась от стола и вскочила. Во-первых, какого черта, понимая, что ввязалась во что-то столь опасное, вынуждающее всерьез опасаться за свою жизнь, Гелена продолжила в этом ковыряться в одиночку? Во-вторых, календарь?! И всё? Только календарь, чтобы отследить её последние передвижения, если она пропала без вести? Никакой информации о том, с чем именно она столкнулась, как глубоко успела копнуть; никакого исходного материала или даже намека на то, с чего следует начать поиски. Лишь календарь. Серьёзно?
Она шагнула обратно и, наклонившись, в четвертый раз заглянула в послание. К нему была добавлена ссылка и разрешение доступа к виртуальному календарю Гелены на платформе Гугл. Он отобразился стройной чередой разноцветных квадратов, обозначенных датами. В ячейке четырнадцатого января значилось подчеркнутое ярким красным событие: 19:00 — Давид Барта, «Эль Торо Негро». Исключительно неподходящее место для свидания, подумалось Анете. Что это, как не важная рабочая встреча?
Следующим столь же ярко подчеркнутым мероприятием была назначенная на 23 января «вычитка с Э. и Д.», прочие даты — уже прошедшие или ещё грядущие — содержали в себе незначительные рутинные записи вроде «летучка», «стоматолог», «обновить банковскую карту», «выплата страховки». Ничего из этого особого интереса не представляло: бытовые мелочи к делу не относились, а обозначенный 23-м числом дедлайн готовности текста к редактуре был бесполезным. Эрик Фолькман четко обозначил, что распространяться о материале Гелены — даже в силу их с Анетой дружбы, и близости их с Эриком знакомства — не был намерен; и полиция делиться изъятыми доказательствами, конечно, тоже не станет. Получалось так, что Анете оставался лишь чистый лист, несколько невнятных догадок и пара-тройка имен. Сомнительная стартовая площадка.
Петрарка прогулялся по столу, заслоняя экран в ненавязчивой попытке выпросить ещё немного еды, но Анета ухватила его за холку и сбросила на пол. Что-то у неё все-таки было. Она поискала номер ресторана «Эль Торо Негро» в Интернете, и после продолжительной череды гудков в трубке послышался приглушенный женский голос:
— Стейк-бар «Эль Торо Негро». Здравствуйте. Хотите заказать столик?
Анета сверилась с открытым календарем.
— Доброе утро, — ответила она. — Не совсем. Подскажите, у вас случайно не работает Давид Барта?
— Работает, — тон сменился с услужливого на вежливо сдерживаемый раздражение. — Администратор смены. Но сегодня он взял отгул. Ему что-то передать?
— Вы не могли бы подсказать, как с ним можно связаться?
— Мы не предоставляем такую информацию о сотрудниках, — сердито отрезали на другом конце провода и поторопились завершить звонок.
Анета кивнула своим записям. Её предположение подтвердилось: у Гелены была назначена встреча с важным ей свидетелем, вероятно, работавшим в ресторане в вечер взрыва; вероятно, видевшим больше, чем все остальные цитируемые прессой очевидцы. Похоже, этот администратор понимал неслучайность произошедшего, а потому, увидев новости о смерти связавшейся с ним журналистки, взял выходной. Его нужно было срочно найти.