Путь науки долог и по сути ошибочен. Другая дорога, - краткая, идущая от Откровения. Единственная трудность, - она доступна далеко не всем. В забытые времена вторым путем владели многие. Основное условие: чистота сердца и стремлений. Тонкий мир надежно защищен от современных людей.
Я стар и уже не смогу. Но я способен заглянуть в будущее на некоторый отрезок, микролептоны имеют и обратный временной импульс, они идут к нам и из области несвершенного. Потому знаю, - тебе суждено проникнуть в тайну. Но о будущем пока достаточно. Ведь ты уже готов перейти к своему рассказу?
Портрет дервиша, составленный до встречи с ним, сильно расходился с реальным образом. Но Тайменев не удивлялся неограниченным доверием к себе и неожиданным многословием отшельника. Даже туманные предсказания о личном будущем не взволновали. То ли очарованный словами и голосом Тахара, то ли находясь под воздействием ладана, Николай кратко и толково рассказал об обстоятельствах гибели Уильяма Фрея и, повинуясь внутреннему порыву, протянул ему альбом с рисунками.
Дервиш довольно долго перелистывал альбом, задерживаясь на каждом рисунке, особенно на портретах Файды.
- Исключительным существом был юноша, так талантливо проникший одним карандашом в тайны своей и чужой жизни. Если бы ты мог читать запечатленное в этих линиях... Тебе не пришлось бы задавать мне вопросы. Ведь твой друг сообщил здесь обо всем...
- Не понимаю, - наморщил лоб Тайменев, - как мог он дать ответ на вопросы, которые просто не могли быть еще поставлены? Ведь он не мог предполагать собственной смерти! Или такое возможно? Верно, суфий, подобный вам, способен заглянуть за край бытия. Но Фрей... Он был юн, в нем не было опыта и нужных знаний.
Тахар улыбнулся печально:
- Еще рождаются люди с изначально отточенными высшими чувствами. Чаще всего они чужие в этом мире, и мир освобождается от них. Если бы не преждевременная смерть, ваш друг удивил бы людей проявлением высшей одаренности. Когда рука с карандашом тянулась к чистому листу, мозг погружался в иновременье, и тонкие отпечатки сокрытого переносились в линии и штрихи рисунков... На этих листах шифр, скрытый и от самого исполнителя, и от посторонних.
Тайменев молчал, ожидая продолжения столь неожиданных умозаключений. Обретенная было ясность мышления утрачивалась в немыслимом толковании обыкновенного.
Дервиш посмотрел за его плечо и произнес другим, менее четким, но более напряженным голосом:
- Повелитель мира Сулейман говорил: "Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная..."
- ...А еще мудрейший из мудрых произнес: "Миловидность обманчива и красота суетна", - эти слова, тихие, слегка вибрирующие на высоких нотах, принадлежали возникшему вдруг из-за спины Тайменева худому и опаленному до черноты человеку в потрепанном рваном рубище.
- Абд-ал-Малик... Я ждал тебя и ты пришел. Со мной гость из России. Надо ли говорить, с чем он к нам?
Черные громадные зрачки; светлый, лишенный радужной оболочки взор сумасшедшего... Вошедший посмотрел на Тайменева, заглянул в глаза.
- Не надо слов. Я вижу.
Он устроился рядом с Тахаром на голый пол, ужасным способом вывернув голени и ступни. Видимо, неудобств для него не существовало, а о боли он и понятия не имел.
Представив прибывшему Тайменева, Тахар продолжил комментарий рисунков Фрея.
- Восток несет в себе прекрасное и чудовищное, не забывая возрождать и перемешивать в одном сосуде красоту и безобразие. Все идет по кругу, но круги сужаются. Я не думал, что столь древний и столь страшный обычай сохранился на моей земле.
Абд-ал-Малик еще раз посмотрел Тайменеву в глаза, заставив ощутить давление ненормального, нечеловеческого рассудка. Он смотрел, как осьминог из залива Анакена на острове Пасхи.
- Мы найдем этих людей, - голос его вибрировал уже на низких тонах.
- Что? Не понимаю, какой обычай? - Николай с облегчением оторвался от притягивающих глаз Абд-ал-Малика, перевел взгляд на Тахара, решив, что дервиш "ушел в себя", - Мы говорили о красавице, пленившей Фрея, - он указал пальцем на рисунок, - Возможно, она и имеет какое-то отношение к трагедии, поскольку необъяснимо и внезапно исчезла. Но...
Дервиш одновременно улыбнулся и усмехнулся глазами.
- Наш гость плохо знает историю Востока. В ней много такого, чего людям иной культуры не вообразить. Все, что однажды родилось, у нас хранится, иногда очень глубоко, но никогда не пропадает. Причина смерти юного Фрея в нашей истории.