Тахар обменялся взглядами с Абд-ал-Маликом, и тот чуть заметно кивнул головой, обрамленной коротким волосом грязновато-пыльного оттенка.
- Обычай нисходит ко временам досулеймановым. Он рожден в богатых общинах солнцепоклонников, воевавших за власть с "иноверцами". Люди, объятые ненавистью, изобретали хитрые и беспощадные приемы уничтожения, - Тахар прикрыл глаза, помолчал, - Некоторые богатые семьи покупали дочерей от красивых и здоровых родителей. Девочек с раннего детства держали вне общества, готовя им роковую судьбу. Многие из избранниц до самой смерти не знали о той роли, которую им предназначено сыграть. И которую они так часто исполняли! В глубоком уединении их воспитывали... Учили очарованию, тонкому вкусу в одежде, танцам и пению, многому другому. Из девочек делали пери, неотразимых в искусстве обольщения. Если бы только это! С первого дня их гибкие детские организмы приучали к ежедневному употреблению яда. Яд готовился тайными мастерами, каждый имел свой рецепт. Ежедневно, с едой и питьем, девочки принимали микродозы. С годами организм ассимилировал яд, вырабатывал иммунитет, перестраивался. Постепенно дозу увеличивали. Излишки яда скапливались в организме девушки, а она того не замечала. Как змея не замечает своей ядовитости. Но змея применяет яд только против врага или обидчика.
К созреванию такая женщина становилась опасней любой змеи, любого скорпиона. У нас водится маленькая черная змейка. Одно из ее названий, - пятиминутка. Пять минут после укуса, - и человеку никто и ничто не поможет, он обречен. Пятиминутка прячется в самых неожиданных местах. В корнях деревьев, под камнем, в ветвях. Она не толще и не длиннее карандаша, не заметишь рассеянным взглядом.
С обольстительницей-пятиминуткой и встретился ваш Фрей. Ее воспитывали в уединенном месте не менее пятнадцати лет и готовили к большим делам. Предназначалась она не юноше, а зрелому мужу. Ее хозяева, уверившись в успехе, ослабили контроль, и Фрей принял на себя удар, приготовленный другому. Ни он, ни она не знали о том.
Файда не подозревает, что ее дыхание несет смерть, медленную, но неизбежную. Против ядов, изготовляемых в потаенных пещерах династиями посвященных, нет вакцины. Простой невинный поцелуй Файды-пятиминутки обрекает самого крепкого человека на быструю мучительную смерть. Состав яда реконструировать нельзя, в теле он меняется и становится неузнаваемым.
Ад-ал-Малик переменил позу своего до жути тощего и черного тела. Ноги его переплелись в непонятной конфигурации. Будто и не ноги, а осьминожьи щупальца.
- Наследие Билкис половинчато. Одна часть идет от Сулеймана, другая от неверующих и неверных язычников. Обе половинки живы и сейчас. Злое кроется в близкой темноте. За невинным обычаем, - голос Абд-ал-Малика напрягся, взор вновь обратился к Тайменеву, - ""Жаланкон Жалансе"", - темное лицо зла. Остерегайся таких шагов. Участие в языческом обряде ослабило тебя. Ты стал уязвим. Бойся черной Билкис, она еще жива.
Тайменев тряхнул головой. Находиться без привычки в среде ясновидящих непросто. И Шерлок Холмс выглядел бы младенцем в такой компании. Разговор продолжил Тахар.
- Десятый сын царя Давида был назван Сулейманом, Мирным. Один из пророков дал ему имя Иедидия, - Возлюбленный Богом. Родился Сулейман за тысячу лет до вознесения Иисуса к престолу Аллаха. В то время на юге Аравии царствовала Билкис, прозванная иными народами Савской, Южной. Царство ее называлось Сабейским. Творилось тогда в горах, долинах и пустынях Йемена неугодное Аллаху. Магические обряды, поклонение идолам, жертвоприношения.
Царь Сулейман сумел изменить течение времен, наделив царицу Савскую Билкис частью своей мудрости и знаниями. Она вернулась из Израиля перерожденная. Благодаря Сулейману обрела Билкис и способность влиять не только на наш мир, но и на мир духов-джиннов. Но свое могущество не употребляла уже во зло, так как обрела истинную религию.
Наследие Сабейского царства, наследие Билкис, полученное от Сулеймана, скрыто в земле Йемена. Никто из живущих не знает, что вручил Сулейман Билкис на прощание...
Так прошла ночь, - в беседе без сна. Утром Тайменев, удивительно свежий и бодрый, помогал Замбану седлать лошадей. Ни Тахара, ни Абд-ал-Малика в шатре шейха оазиса уже не было. Как и куда они ушли, не знал никто. Повеселевший шейх готовил утренний кофе собирающимся в путь гостям.
"Непрост этот русский, очень непрост. С обычными людьми Тахар не ищет встречи. А тут еще и Абд-ал-Малик, личность и вовсе непонятная". Хозяин оазиса любил покой и не желал приключений. Ночной сбор в его шатре столь таинственных и влиятельных людей очень обеспокоил шейха, он всю ночь ждал неприятностей и теперь радовался, что обошлось. Беда прошла стороной, не затронув нехитрый, но стабильно устроенный быт общины.