Тайменев также вспоминал ночь. Предстояло обдумать услышанное, примерить к своим задачам. А может, и ко всей жизни.
Спокойное благообразное лицо старого дервиша, сумасшедшие всезнающие глаза мистика... Их не забыть. Кто они и зачем бродят по земле, отказавшись от личного благополучия и элементарных удобств? Говорят, Тахар очищается не водой, а только песком. Дервиш ясно дал понять, что их встреча не случайна. И он, и его коллега с мистическими способностями знают о Тайменеве много больше, чем сказали. И больше, чем сам Тайменев знает и думает о себе. Откуда? И почему он им интересен? Вопросы, вопросы...
Выпив по чашечке кофе с острым запахом имбиря, Николай и Замбан поблагодарили хозяина за гостеприимство, попрощались и вывели лошадей за пределы оазиса.
Замбан выглядел вялым, уставшим, непохожим на себя. Видно, не хватило сна для отдыха. Через пару часов, решил Николай, его спутник обретет вчерашнюю бодрость, не старик же.
Перед броском в пустыню Тайменев решил проверить дорожные припасы в притороченных к седлу сумках. И нащупал в одной лишний, незнакомый ему сверток. Развернув серую тряпицу, увидел несколько комочков ладана и столько же коричневых поблескивающих гранями камешков. Николай вопросительно взглянул на Замбана, рассматривающего находку с восхищенным интересом.
- Ладан, мирра.., - прошептал Замбан.
- Мирра, - повторил за ним Николай и протянул сверток спутнику.
Тот осторожно взял самый маленький кусочек, почти крупинку, мирры и положил в рот.
- Шукран! Спасибо! - проникновенно произнес юный араб, - С утра я чувствую себя не совсем хорошо. Не знаю почему. Мирра - бесценный дар. Теперь мне станет легче и Замбан будет небесполезен в пути.
Тайменев попросил его упаковать сумки и вышел на связь с Фахри Ахмадом, - наступила минута обязательного сеанса. Фахри сообщил только, что Тайменева ждут в Салах-эд-Дине, пожелал удачной дороги и попрощался. Голос резидента выдавал обеспокоенность. Вероятно, дела обстояли не лучшим образом.
Тайменев вздохнул, понимая, что впереди его ждет не безмятежный рай. Но, хотелось бы верить, и не ад.
Копыта мягко взвихрили вечный песок, хранящий следы коней царицы Савской и ее свиты. Пустыня призывно дохнула в лицо, и всадники помчались на юго-запад, оставляя по левую руку поднимающую алое знамение нового дня зарю.
19. Совет в Салах-эд-Дине.
К коттеджу Тайменев добрался предельно изнуренным. Песок скрипел на зубах, пыль объяла тело непроницаемым слоем восьмой кожи. Жила одна мечта, одно желание: встать под струю прохладного душа. Жаль, в Салах-эд-Дине нет холодной воды. Морская вода лучше, но где взять силы добраться до моря? Потом ведь все равно возвращаться под плоскую крышу дома.
Николай протер глаза от пыли. Все было так, как он оставил, уезжая отсюда. В коттедже никого, на улице пустынно. Никто не ждет, никому он не нужен. Чтобы сбить наплыв тоски, он взял радиотелефон и связался с Аденом. Фахри Ахмад поздравил с благополучным возвращением, как будто Николай на самом деле прибыл в родной дом, и сообщил, что объявленное совещание начнется ранним утром.
Какое-то время для приведения себя в порядок оставалось. Тайменев пригласил Замбана в дом: стать гостем, умыться, попить чаю, поесть, отдохнуть. Утомленно улыбнувшись, Замбан отказался: у него несколько неотложных поручений. Николай не стал вдаваться в их суть, поняв, что араба не уговорить.
- Удачи тебе, дорогой. Надеюсь, еще увидимся, - сказал Николай, заранее переживая вечер и ночь в тягучем одиночестве.
- Маассаляма! - крепко пожал ему руку Замбан, - До свидания. Еще увидимся, уверен. Спокойного отдыха.
Не касаясь стремени, он легко вспрыгнул в седло, взял вторую лошадь за узды, осветился улыбкой и умчался по дороге на восток, в сторону Адена.
С трудом передвигая непослушные ноги, Тайменев подошел к двери и напрягся: или кто-то пытался проникнуть в его жилище, или ждет его внутри, не сумев скрыть признаки взлома. Метки у замка, которую он, уезжая, оставил, не было.
Опять надо проявлять героизм! Он отошел в сторону к каменной стене и ногой толкнул дверь. Она легко подалась и открылась внутрь. Вздохнув, он взялся рукой за пистолет и приготовился к действиям. И тут же услышал знакомый голос:
- Входи, Николай!
Половина усталости ушла: Пол! Николай спрятал пистолет, поднял дорожную сумку и вошел в холл. За столиком, в кресле напротив входа, в отлично сшитом костюме, в очках с золотой оправой сидел Брэйер. Точнее, Бенар.