- Я живу один. Запасов продовольствия в доме нет. Вы располагайтесь. Я с водителем в город. Привезу что надо. Обедать будете в одиночестве. У меня сегодня много дел, машина со мной. Если завтра никого не найдем, послезавтра по горным селениям к северной пустыне пойдут люди.
- Зачем? - ничего не поняв, спросил Тайменев.
Хасан посмотрел на него как строгий учитель на очень недобросовестного ученика.
- Будем говорить правду. Будем говорить, что друзья нашего народа ищут наследие Билкис. Чтобы вернуть его нам. Скажем: ищут и другие. Чтобы отобрать наследие у нас для себя. Мы знаем, кому говорить. А они сумеют отличить день от ночи. Через день вслед за гонцами пойдете вы. С проводником. Так будет быстрее.
Произнеся всю тираду однотонным командным голосом, Хасан повернулся и ушел.
"Однако, он ошеломляет, - весело подумал Тайменев, - Решительности ему не занимать. Время есть, чтобы принять или отвергнуть безумный план. Авантюра, но привлекательная авантюра. Там где действие, всегда что-то случается".
- Или ты боишься смерти? - глухим грубым голосом Хасана спросил он себя.
И окончательно развеселился. Увидел еще одну дверь, заглянул за нее, - раздельный санузел. Сел на кровать, открыл дверцу бара-холодильника и рассмеялся, увидев батарею напитков, достойную номера приличной гостиницы. Вот как: закуски в доме нет, а выпивки на взвод. Николай выбрал шотландский виски, развел с содовой в высоком бокале один к одному. Напиток обрел приятный желтоватый цвет. С наслаждением выпил до дна и упал на кровать.
Давно он не спал так сладко. Разбудил его Хасан, выгрузил на прикроватный столик свертки, рядом поставил большую сумку и, не сказав ни слова, удалился. Через минуту шум двигателя машины Аббаса за окном затих. Итак, он остался один. Тем лучше, не надо заставлять себя смотреть в хмурое лицо и выслушивать сержантские команды.
Николай принялся разбирать свертки и сумку. Виноград, фрукты, овощи, приправы, приготовленное в остром соусе мясо, копченая рыба неизвестного названия, баночки, банки, жестяные, стеклянные. Предусмотреть большего для королевской трапезы невозможно. Каков холодный Хасан! От такого набора не отказался бы не только Вашков, но сам Хету, великий гурман и эстет пищеварения.
Отыскав в настенном шкафу посуду и инструмент, он быстренько сервировал стол, стараясь соблюсти высшие правила этой игры желудков, налил бокал виски, с гордостью творца осмотрел стол и сказал себе: "Жить, - это хорошо!"
После обеда потянуло в сон. Николай разделся, нырнул в свежие простыни и мгновенно улетел в сновидение, красочное и приятное, полное мечты. И не запоминающееся, как все хорошее в жизни.
Проснулся от безотчетной тревоги, разом прервавшей полнометражную ленту цветного сна, в котором он исполнял главную положительную роль.
После пробуждения острый горький запах дыма полез в ноздри тугими закрученными клубами. Он поднялся, осмотрел комнату: нигде ничего не дымилось, не горело. И зашатался от накатившей слабости, пришлось опереться рукой о стену. Приступ астении? Нет, не может быть, ни внутренних, ни внешних оснований для того нет.
Николай добрел до постели мокрый. Его трясла мелкая дрожь. Головокружение; пульс напряженный, за сто в минуту; явно высокая температура. Симптомы означали, - он заболел. Внезапно, загадочно, но патология налицо. Ничего, скоро вернется Хасан, вместе они что-нибудь придумают.
Что же ввергло тренированный закаленный организм в непонятную болезнь? Николай попытался проанализировать последние сутки. Остановила его резь в желудке, застывшая через секунду свинцовым шаром в низу живота. Стало яснее: пищевая интоксикация, элементарное отравление. Но чтобы его железный желудок не справился с пищей, она должна быть очень и очень некачественной. Утренний завтрак в обществе Хасана... Если Хасан с Аббасом вернутся здоровыми, остается обед.
Превозмогая слабость и боль, он осмотрел туманным взором еду на столе. Все продукты свежие, к консервам он не притронулся. Овощи и фрукты промыл в проточной воде: ему хорошо известно, что местные плантации изобилуют всякого рода фекальными вирусами-микробами. Потому-то местные жители, как правило, страдают желудком и печенью.
Хасан? Нет, исключено. Но что тогда? Не сам же он себя отравил, чтобы не бегать по горам, а отдохнуть недельку в роскошной постельке! Да и надоела она ему, хочется на свежий воздух.