Лавка старика на улице, в переулок выходит черный ход, тут подсобные помещения. Фахри упоминал, - товарооборот едва обеспечивает жизнь торговца. Все кругом знают, что в его кассе более двадцати динаров не бывает. Что же понадобилось этим бандитам?
Николай огляделся. Близко никого; никто, кроме него, не поможет. Не размышляя, он рванулся внутрь дворика, обнесенного глиняным забором. Ответная реакция налетчиков последовала моментально, будто они только его и ждали. Двое с обнаженными ножами зашли с двух сторон, третий отпустил стонущего старика и встал перед Тайменевым с полуметровым железным прутом в руке.
"Серьезно экипировались, - усмехнулся Николай, - С таким арсеналом да против одного немощного!"
- Муш тамам! Плохо! Ля муахаза, простите пожалуйста, - сказал Тайменев, намереваясь проводить грабителей с миром, - Простите за вмешательство. Извинитесь перед старым человеком, бросьте на землю оружие и уходите.
Предложение развеселило всех троих. Правый, крепыш среднего роста с черными вьющимися волосами на голове, смотрел с сочувствием. Глаза левого, с рыжей от красителя головой, излучали звериную ненависть. Третий с прутом, самый длинный, повыше Тайменева, презрительно захихикал. Вожачок, - рыжий, решил Николай. Этот не даст договориться.
Не дожидаясь нападения, Тайменев круговым ударом тыльной стороны ступни выбил нож из руки крепыша и, пока тот соображал, ушел от жестокого удара ножом слева, пропустив его в сантиметре от груди. Поймав кисть рыжего, вывернул ее из сустава и, чуть изменив траекторию падения замычавшего от приступа боли главаря шайки, догоняющим ударом ноги в копчик заставил его сбить с ног правого.
Теперь десяток секунд они будут барахтаться в пыли. Настала очередь обладателя прута. Бил тот со знанием дела: сверху наискосок справа налево. Николай ушел от удара в низкую стойку, оперся ладонями о землю и, определив направление инерции противника, провел переднюю "золотую подсечку". Прием для длинного оказался неожиданным: он грохнулся лицом в пыль, когда его ноги еще висели над землей сантиметрах в тридцати. Первые двое уже пришли в себя и бросились на него сзади. Развернувшись в подъеме, Тайменев нанес одному прямой удар пяткой в солнечное сплетение, другому рукой-копьем в адамово яблоко. На том все было кончено.
Николай собрал оружие, обыскал лежащих. Ничего больше, никаких документов. Теперь можно было заняться старым Мухсином. Николай помог ему подняться и пройти в помещение лавки. Бормоча слова благодарности, торговец обессиленно опустился на низкую тахту. Убедившись, что дверь в лавку с улицы закрыта, Николай отыскал на полке воду в пластмассовой бутылке, налил в стаканы старику и себе.
Жилая комнатка книготорговца: почти нищета. Непонятно, что надо было трем молодцам, - ведь рядом столько магазинов и магазинчиков с привлекательным товаром, от поддельных драгоценных камней до изделий золотых дел мастеров. Разве что беззащитная слабость хозяина...
- Здесь мой дом. Здесь моя работа, - тихо произнес старый араб, - Что им от меня нужно? Я сказал: не трогайте меня, берите все, что хотите. Ничего не взяли...
- Они больше не придут, - сказал Тайменев, - Будьте спокойны и живите как прежде. Они поняли свою ошибку.
- Ля! Нет! Как можно спокойно? - не согласился старик, - Я одинок. У меня никого во всем мире. Был сын, единственная моя надежда и радость. Такой же молодой, как вы. Как те... Его убили. Я забыл свое и взял его имя. Он здесь, рядом с нами. Шукран. Спасибо, сынок.
Успокоив торговца с сыновним именем, Тайменев вышел во внутренний дворик. Там было пусто. Странное все-таки нападение. И какая несчастливая судьба у старого человека: даже после смерти сына его не оставляют в покое.
Посоветовав Мухсину отдохнуть до вечера, Тайменев проверил его пульс, убедился, что жизни старика ничто не угрожает и попрощался. Задерживаться больше нельзя, идти почти три километра. Немало при жаре около пятидесяти. О случае с Мухсином надо сообщить Фахри, пусть его люди или полиция разберутся в мотивах нападения. Ножи и прут с отпечатками пальцев он спрятал под тахтой торговца, улики налицо.
В стороне от порта Николай отыскал удобный участок берега, аккуратно сложил парадный костюм на песке и на полчаса залез в воду. Смыв пот, полежал на спине, наблюдая за чистым светло-голубым небом. Получаса хватило для возвращения полноты жизни.
В вестибюль Рок-отеля он вошел заново рожденным. По-приятельски кивнув дежурному с повязкой, поднялся по мраморной лестнице к решетчатой двери лифта. Стоящий рядом служитель с поклоном открыл ее, Николай вошел и уверенно нажал кнопку с цифрой "8".