Тайменев задумался не более чем на пару секунд.
- Только к нему! Теперь, кажется, я вижу его лучше.
Он не понимал, почему так и не назвал имени Тахара, как не произнес его за весь разговор и индус. Словно они на планете, где внешние черты, в том числе имя, не имеют никакого значения.
- Да! Духовное не имеет национальности, государственности, партийности. Дервиша можно назвать шерифом. Нет, ты вспомнил не то значение. Шериф означает благородный. Так называли потомков пророка Мухаммеда, духовных аристократов мусульманского мира. К ним из прошлого, а от них в будущее тянется преемственная линия передачи мистического знания, не выражаемого обычными словами. Линию передачи арабы называют иснад. Дервиш, - представитель этой линии. Я не знаю, есть ли у него ученик...
- Как бы я хотел стать его учеником, - неожиданно для себя с жаром сказал Тайменев, - Кое-что я понимаю. Но далеко не все! Вы правы, говоря, что человек Запада неполон. А я - даже не половина, а максимум одна треть... Боюсь страданий, простой боли не переношу, мечтаю об удовольствиях. Но как? Как потерять чувствительность к телесному?
- Брахман или вездесущая энергия Бога, то, что в христианстве называется Духом, что снизошло языками огня на апостолов Христа, живет в каждом из живущих. Увидеть в себе частицу Бога! - вот истинная йога, доступная людям в нашу эпоху. И не нужен аутотренинг, не надо стремиться к аналгерии - потере болевой чувствительности. О многом до нас сказали лучше и правильней. Потому позволю обратиться к Упанишадам:
"Исчезает болезнь, старость, смерть для того, кто обрел тело, состоящее из огня йоги".
- Я бы сказал так, - возбужденно произнес Тайменев, - Не будь мичуринцем, не покоряй природу, а следуй ее естеству. Не надо изобретать яблоко, достаточно поливать яблоню.
Индус не стал скрывать удовольствия собеседником.
- Бывает, средства достижения цели, а не сама цель являются предметом интереса. Ты увлечен Соломоном, секретами его могущества. А ведь в Индии многие люди из сословия брахманов обладали соломоновой мудростью. Как и Соломон, они летали по воздуху без приспособлений, путешествовали во времени и к иным мирам, - после паузы он добавил, - Предвижу, мы встретимся на моей земле. И причина будет та же, что свела нас в оазисе почтенного шейха...
- Что ж! Вы видите дальше... Я пока слепец у края пропасти. Но если мне суждено посетить Индию... Я уверен, прозрение придет ко мне. И то радует. Спасибо вам. С вами пришла поддержка. Помощь, так нужная в эти дни...
Индус снова окутался облаком. Голос его звучал глуше, отдаленнее:
- Встреча подходит к завершению. На прощание напомню слова Давида, обращенные к сыну: "И ты, Соломон, сын мой, знай Бога отца твоего, и служи Ему от всего сердца и от всей души, ибо Господь испытует все сердца и знает все движения мыслей. Если будешь искать Его, то найдешь Его; а если оставишь Его, Он оставит тебя навсегда".
Индус исчез, не оставив имени. Но оставил он больше, чем имя. Приятный, не горький запах дыма... Волнение в душе и разуме Тайменева... Освобождение от того, что беспокоило и мешало годы и дни...
Теперь Николай готов вслед за хозяином шатра сказать: "Я самый ничтожнейший раб Аллаха, неразумный червь перед лицом Его достойнейших слуг".
Марго потеряла над ним свою власть. Чары рассеялись, и Тайменев увидел волосатые ноги и ослиные копыта. Только вот Марго не примет от него очистительную мазь, уничтожающую волос Рудры, как приняла Билкис от Соломона.
24. Тень Маргианы.
Текущий день окончательно убедил Тайменева: вокруг него сжимают кольцо. Откуда, от кого исходит угроза, не было ясно. Уверенным можно было быть только в одном: шутить с ним не собираются.
Происшествие в гостинице нарушило ритм дня, и он приехал в аэропорт на полчаса раньше назначенного времени. И, ожидая Пола Брэйера, обдумывал, как быть дальше.
Неожиданно прибывшие полицейские были абсолютно уверены, что найдут в его номере неопровержимые улики какого-то преступления. Выбив дверь менее чем через минуту после возвращения Тайменева в гостиницу, они ворвались в комнату, сразу надели наручники и только после этого приступили к осмотру. Точнее, к обыску. Конечно же, без санкций и ордера. Тайменев не стал сопротивляться и спорить.