Пол пошел вперед, протягивая руку, Николай устремился за ним и тут же замер на месте, не в силах сделать больше и шага.
Такого просто не могло быть! Перед ним вновь встали оттесненные в дальние кладовые памяти незабываемые картины: палаточный городок, каменные колоссы, беспредельно уютный кабинет губернатора Рапа-Нуи, и - сказочное видение среди темного света, льющегося от заоконного дьявольского праздника. Сияющая фигурка, само совершенство, недостижимое и трогательно нежное...
И вот, она перед ним, в трех шагах, такая же хрупкая и светлая.
Неуверенная улыбка, растерянный прищур глаз...
Никто не знает, что чувствует человек, уходя в мир иной; никто не знает, что он чувствует, появляясь на белый свет. Ответ на один из этих вопросов Тайменев уже знал: он ощутил себя заново рожденным. Вся его предыдущая жизнь была зачеркнута одним взмахом ресниц. Все, что было, исчезло, пропало, сгинуло!
Как новорожденный тянется к матери, так Николай потянулся к свету, что сгустился перед ним, приняв вид женщины, прекрасней, чище и ближе которой он не знал и знать не хотел. Да и не смог бы хотеть.
Хилария!
Невероятный Пол, сотворивший немечтаемое, человек-сюрприз, стоял между ними как стеклянная статуя. Как и Николай, Хилария не видела Пола, не видела никого и ничего, она смотрела в глаза Николая и отражалась в них. Не понимая, что он делает, Тайменев сбросил оцепенение и пошел навстречу. Пол едва успел отступить в сторону, иначе Николай прошел бы по нему не заметив того, как боевой слон Македонского по солдату-персу.
Пол принял из ее руки чемоданчик и сумочку, она и не почувствовала.
И сказал Николаю:
- Надо спешить, пока...
Но Николай не слышал. Махнув рукой, Брэйер наклонился к своему универсальному кейсу и отдал распоряжение. В здании аэровокзала и на примыкающей к нему площади засуетились люди, меняя планы, корректируя места наблюдения. Пол передал кейс одному из подошедших, вклинился между Хиларией и Николаем, взял их под руки и, как непослушных детей, почти потащил к выходу. На стоянке такси заработал двигатель на вид потрепанной старенькой "Волги".
А тень Маргианы, как сине-красное покрывало Рудры, по-прежнему висела над международным аэропортом Адена.
25. "Положи меня, как печать, на сердце свое..."
На выезде из Адена пересели в ожидающий их джип с тонированными стеклами и синей мигалкой на крыше. Он домчал до Салах-эд-Дина за рекордные двадцать минут.
Пол ввел растерянных Хиларию и Николая в холл коттеджа, принес с водителем чемоданчик и сумочку Хиларии, а также несколько картонных ящиков. После того посадил обоих в кресла за столик и сказал водителю, что через несколько минут они отправляются назад.
Заняв кресло рядом с Хиларией, Брэйер кашлянул и сказал:
- Надеюсь, мы уже опомнились от неожиданности. Дорогая Хилария, посмотри же и на меня немного. Как поживает мой друг и собрат Хету? В нескольких словах... Ведь телефонные переговоры через спутник так коротки и сухи.
- Хету? Ах, да, простите меня, - Хилария смущенно улыбнулась, - Я никак не ожидала... У дяди так много работы. Он почти не спит, похудел... Но в хорошем настроении.
- Замечательно, - Пол вертел в руках свои зеркальные очки, наблюдая, как постепенно Николай приходит в себя, - А как остров, как люди?
- Статуй почти не осталось. Не знаю, что будут смотреть туристы после восстановления, Столько заявок! Хету думает устроить целую зону отдыха. Ведь долина Анакена сохранилась почти полностью. Открылось подземное озеро, вокруг него оборудовали смотровые галереи. Столько экспонатов! И еще: поднялось дно, а там остатки зданий, дорог. Ученые говорят, камень другой кристаллической структуры, только поэтому что-то сохранилось за миллионы лет. Даже завод какой-то нашли, - Хилария оживилась, бледность на щеках сменилась румянцем, - Предполагают, что существовала каменная цивилизация. В том смысле, что из камня делалось все: стекло, бетон, железо, пластик... Мы теперь под охраной ООН. Целая эскадра вокруг острова. Дядя сказал, чтобы я побывала в Адене, Таисе, Санаа. Оттуда - в Бейрут. Таис и Санаа, - это же недалеко?
- Да, совсем близко, - улыбнулся Пол.
Ему не хотелось говорить, что поручение Хету всего лишь предлог, придуманный ими совместно. Предлог ради этой встречи. Только такой реакции со стороны Тайменева он никак не ожидал. Настоящее потрясение! Но ничего, встряска пойдет на пользу, а то он в последние дни затосковал. А Хилария, по словам Хету, через день спрашивала, что слышно о русском, открывшем подземное хранилище и столько сделавшем для их острова... В их с Хету плане все как будто было ясно, но о том, что они вот так... Тайменев не знал себя, таил в себе и от себя, понятно, - молод, неопытен в делах сердечных. Но ему-то полагалось знать или хоть предвидеть такой вариант. Придется освободить Николая от дел на несколько дней. Все равно толку не будет.