- А теперь посмотрим двор.
Николай вооружился шваброй и они вышли через заднюю стеклянную дверь на асфальтированную площадку, окруженную высоким кирпичным забором.
- Там, слева в пристройке, еще две комнаты, душ и туалет. Коттеджи соорудили англичане во время своего присутствия. В пристройке жили слуги. Колонизаторы предусмотрели все до мелочей. Видишь, там, наверху, над вторым этажом, чердак. Там остатки мощного стационарного кондиционера. Холод по воздуховодам поступал во все помещения. Там же бак для воды, она остывает до более-менее нормальной температуры. Для душа. На кухне вода всегда горячая. После англичан лет двадцать здесь жили мои соотечественники. Они не столь избалованы комфортом. Ну и постепенно все пришло в запустение, хорошо хоть кондиционеры в комнатах работают. Да еще холодильники...
- А почему ты поселился здесь, а не в Адене, например? - спросила Хилария.
- Так получилось.
Он вспомнил месяцы занятий, тренировок, привязавшие к этому месту. А более всего, - прогулки с Дмитрием Николаевичем Вашковым.
- Самое главное, - не забывать смотреть под ноги. И вокруг.
- Конечно, здесь столько всяких кузнечиков и насекомых, - она осторожно перешла с асфальта обратно в холл, - Чтобы не наступить, да?
- Кузнечики, тараканчики, - все мелочь. Через час на асфальте около двери будут дежурить несколько скорпионов. Жутко опасны. Могут появиться и каракурты. Там, за стеной, - пустыня. И горы. С песком.
Хилария передернула плечами в отвращении.
- Я сюда ни ногой. И как ты тут живешь!
- Правильно. Если ночью выглянуть, эта лампочка горит, - показал он на выключатель у двери, - И видно, как асфальт шевелится. Тараканы, пауки; скачущие, прыгающие, разных мастей и привычек. Муравьи всяких размеров, ящерицы... А в воздухе - шорох, звон, жужжание. Единственно, на кого еще можно смотреть без содрогания и опаски, так это вороны. Они часто сюда прилетают. Однажды принесли и бросили мне под ноги серебряный медальон. Почерневший за годы в вороньих хранилищах. В подарок, наверное.
- Какой ужас! А это финиковая пальма?
- Да. Нижние ветки, видишь, пожелтели. Они отмирают, год за годом все выше. Осень взбирается по ней наверх, заставляя пальму тянуться к небу. Живая природа, там где она есть, тебе понравится. Здесь, знаешь, мирно сосуществуют три времени года - весна, лето и осень. На одном дереве могут постоянно и одновременно расцветать, распускаться и облетать цветы. Времена как бы перепрыгивают с цветка на цветок, с ветки на ветку.
- Зачем ты выбрал страну, где живность стремится тебя укусить, ужалить, отравить?
- Не знаю. Так получилось. Во всем виноват твой остров. Я расскажу после. А пока вернемся. С непривычки очень жарко.
- О, нисколько. Я легко переношу жару.
Николай обратил внимание на то, что кожа на руках и открытых плечах Хиларии совсем не тронута испариной. И вообще она выглядела так, будто здесь родилась и выросла. Удивительно, ему бы такую приспособляемость. Полгода понадобилось, чтобы привыкнуть. Они вернулись в холл, и Николай с помощью Хиларии принялся разбирать привезенные Полом коробки. В них оказалось продовольствие в роскошном ассортименте и напитки. В том числе пакеты со свежей рыбой и тушками кальмаров.
Николай заполнил большой холодильник в холле, оставшееся перенес в другой, поменьше, в комнате наверху. Он уже не удивлялся: Пол в роли заботливого ангела, все предвидящего и предусматривающего, - что может быть естественнее!
Вдвоем, обмениваясь короткими, ничего не значащами фразами, они приготовили завтрак и накрыли столик в холле. Николая тянуло ближе к Хиларии, но при прикосновении к ней обжигающая искра пронизывала его и отталкивала. Ладонь хранила прохладу ее руки...
Быстро спустились сумерки, южная ночь накрыла Салах-эд-Дин непроницаемым куполом. При свете настольной лампы, при мирном домашнем звуке кондиционера они сидели и молчали, не замечая часов.
Пока Николай не спохватился:
- Прости, Лари! - уменьшение ее имени до четырех звуков получилось само собой, - Ты ведь устала. Перелет, смена зон... Пойдем, я все осмотрю и покажу.
Деревянная лестница приветственно проскрипела изношенными ступеньками. Николай открыл двери двух комнат. Третья была приспособлена под склад.
- Выбирай. Любая из них - твоя.
- Как? Ты меня хочешь оставить один на один со скорпионами? Я ни за что не засну, я с ума сойду. Ведь в каждой комнате по две кровати... Нет, я с тобой, рядом...