- Белое время! Остались мифы, но нет к ним ключа. Генетически мы, рапануйцы ХХ1 века, с жившими на острове в Белое время не связаны. Мы не их потомки, они не наши предки. И все равно, я уверен: и сегодняшний день, и наша встреча, - они предусмотрены еще тогда, неизвестными нам людьми. Связь с ними существует, она не потерялась, а наоборот, усиливается. А это значит, - между нами есть родство, более важное и долговечное, чем физическое. Возможно, еще откроются двери в неведомое, и мы узнаем побольше...
Удивительно говорил Хету. Тайменев терялся в догадках: то ли губернатор мистик, то ли колдун, то ли прирожденный философ.
- Многое известно о Втором периоде нашей истории. Начинается он именем короля-первооткрывателя Хоту-Матуа. Пусть зовется первооткрывателем, первопоселенцем. Нам уже ясно - первых нет. Живем среди условных приоритетов... Король Хоту-Матуа прибыл на остров с Востока. Изгнанный соотечественниками из Тиауанако Виракоча стал вождем "Хануеепе" - "Длинноухих" на Рапа-Нуи.
Вскоре после прибытия на остров длинноухие начинают гигантское и, с точки зрения людей нашего века совершенно бесполезное для жизни дело. Они создают вокруг жерла вулкана каменоломню и приступают к изготовлению Моаи, - тех самых исполинских фигур, обеспечивших нам всемирную славу. Зачем это им понадобилось? Ответов много, но какой из них можно считать верным? Я не знаю. Быть может, намек на правильный ответ в легенде, говорящей, что ближайшим предком Хоту-Матуа - Виракочи являлся Тики-те-Хату, Тики-Господин, один из сотворцов Земли в целом и острова Рапа-Нуи в том числе.
...Ни во время первой беседы, ни затем, - ни при каких условиях, - Тайменев не слышал от губернатора Хету общепринятого названия его родины: остров Пасхи. Скорее всего, Хету не воспринимает его ни в смысловом, ни в фонетическом отношении. И наверняка относится к словам "остров Пасхи" болезненно; и переживает, как тонко чувствующие дети страдают от кличек и прозвищ. Неожиданное соединение глубокой эмоциональности и отточенного интеллекта позволяли губернатору острова Рапа-Нуи Хету-Звезде видеть действительность с неожиданных ракурсов. Известные Тайменеву сведения в устах Хету обретали новое значение. И оказывалось по размышлении, что качество знаний зависит от отношения к ним, знаниям.
- Прошло два века, и вождь полинезийцев Туу-ко-иху привел на мой остров "Ханау Момако" - "Короткоухих", людей Запада. Начинается конфликт. Великий Маке-Маке сталкивает на малой земле, называемой почему-то Большим Островом, непримиримые и несовместимые грани, Свет и Тьму. Они изначально едины, их скрепляет разъединительно-соединительная линия. Ведь любая граница и соединяет, и разъединяет. Тени не в счет. Линия - чистая математика, геометрическое выражение пустоты. Линия - отношение между сторонами. Межчеловеческие отношения нельзя потрогать руками, зафиксировать приборами. Фиксация - остановка; остановка - иллюзия жизни, смерть. Пустота соединяет и разграничивает, сжимает в единое и не дает слиться, взаимоуничтожиться добру и злу. Взаимное притяжение и взаимное отталкивание, - в этом бесконечная мудрость, и познать ее человеку не дано. Вы не согласны?
Жонглируя словами, губернатор Хету не забывал обязанности хозяина и предлагал Тайменеву то коньяк, то фрукты, следил за рюмками-тарелочками соединяющего их столика. Или разъединяющего... Постепенно окружающее для Николая Васильевича стало терять признаки устойчивости: резкость линий, четкость светотеней... Все вещи укрылись под неким флером. Так интим Востока укрывается полупрозрачной голубоватой кисеей, делающей скрытое за нею зовуще-таинственным, полуреальным, "выхваченным" из волшебного сна любви.
Уютно-привычно и экзотически-необычно: примерно так воспринимал микромир кабинета Тайменев, оценивая не рассудком, а, скорее, внутренним чутьем развертывание логики губернатора, пытаясь предугадать ее дальнейшие повороты. Но здравый смысл играл с Николаем в прятки: до конца, по-настоящему, не верилось в реальность происходящего. То пропадет бесследно интересная мысль, то дрогнет нога в мимолетном нервном тике.
- Мой остров пережил недолгий всплеск искреннего всеобщего интереса к себе. Искренность и всеобщность пришли и ушли. Что осталось? И что будет? Вот что меня беспокоит.
- Вы думаете, вашему острову что-то грозит?
- Давайте подумаем вместе. Разве не отличается то, что вы здесь увидели своими глазами, от вашего представления? Ведь вы успели посмотреть больше, чем все другие туристы.
Тайменев немного подумал, чтобы высказать главное из своих впечатлений.