Позади раздался приглашающий голос Хету. Николай обернулся и застыл. Рядом с рабочим столом Хету открылась дверь, ведущая на второй этаж. Деревянная лестница освещалась сверху. Могучая фигура губернатора отступила в сторону, открыв просвет двери.
Девушка рядом с Хету показалась игрушечно маленькой и хрупкой. И прекрасной, как принцесса из детской мечты. Верхний свет пронизывал ее платье, высвечивая линии тела. Да какое это платье?! Ее окутывала светящаяся аура. Николай не дышал, он жил глазами. Летящий из-за окна свет рассыпал множество светлячков по лицу и рукам; свет, исторгаемый шабашем-карнавалом, не дотрагивался до нее, а отбрасывался мелкими лучиками обратно. В глазах Николая зарябило.
За секунду видения Тайменев успел на расстоянии прикоснуться к оголенным электрическим проводам и получил сильнейший разряд. "Нет, - сказал он себе, - Этот таинственный остров способен потрясти всю мою жизнь. И он делает это!"
Голос губернатора вернул его на землю. Радовало, что в кабинете царил сумрак. Николай стоял спиной к потоку призрачного света из окна и потому никто не увидел растерянности и смущения на его лице. Лицо Тайменева, - он это знал, - являлось открытой визитной карточкой, по которой каждый мог прочесть все то, что творилось в сердце и душе.
- ...Тайменев Николай Васильевич, наш гость из России и большой друг наших соотечественников, - просто представил Хету Николая; тут Хету чуть отступил в сторону и склонил голову, - Моя самая близкая родственница Хилария. Она недавно с континента и очень заинтересовалась нашим музеем. Я не думаю, что у нас от Хиларии могут быть секреты.
Тайменев повернул голову в сторону Пола, чтобы увидеть его реакцию. Но Брэйер имел более солидную подготовку по части сокрытия внутреннего мира, да и раньше, очевидно, познакомился с близкой родственницей губернатора. Пол на слова Хету коротко кивнул головой. Николай что-то пробормотал, непонятное и для себя самого. Впрочем, проявления дипломатической учтивости от него не ожидали.
Хету взял Хиларию под руку и подвел к окну. А Тайменев думал, что скрывается за расплывчатым представлением: "близкая родственница". Да все что угодно, решил он, он жены до любимой внучки. Странно, что это так волнует.
Теперь перед окном стояли вчетвером. Николай чувствовал рядом тепло Хиларии.
- Вот они, Знаки Близости. Князь Тьмы, словами Теаве, готовит себе пиршество из моих сограждан. Мой остров летит в преисподнюю, а я ничего не могу сделать. Это не свет падает на нас, мы стоим над зияющим провалом во тьме, в глубине же его еще более мрачные бездны. В который раз мой остров демонстрирует миру: технический прогресс и нравственность несовместимы. Только закон обратной пропорции в их соотношении, и никакого другого! Вы видите настоящее таху-таху, колдовство.
До Тайменева голос Хету доносился откуда-то издали. Так бывает, когда слышишь радиопередачу утром в полусне. А заоконное представление виделось ему как эпизод из новостей на нейтральном экране телевизора: происходит где-то нечто важное для кого-то, но к нему прямого отношения происходящее не имеет. Николаю мучительно захотелось о чем-то спросить Хиларию, что-то выяснить для себя, но он не знал, с чего начать разговор.
Никогда еще ни одна женщина не приводила его в такое состояние. И в какое! Он как мальчик перед ней. Как юнец, не имевший любовного опыта, трясущийся от платонической близости.
Может, судьба? И впереди, - полная потеря мужской независимости и свободы? Он зябко передернул плечами. Если так, то лучше забыть о предупреждениях, опасностях, желаниях! И, - вперед, на "Хамсин". Домой...
Пол, видя замешательство Николая, коснулся рукой его локтя. Голос Пола был необычно мягок и ласков. Он обращался сразу ко всем: и к Тайменеву, потерявшему вдруг обычную уверенность; и к губернатору, лишенному власти и влияния неведомыми силами, к правителю, народ которого неудержимо катится к подножию вершин, достигнутых некогда его предками; и к задумчивой и чуть грустной Хиларии.
- Не все безнадежно. Мы не одни. И путаница кончится. Все еще вернется. И ясность тоже...
Тайменев молчал. Заговорил губернатор.
- Мою землю посетило много интересных и добрых людей. Кук, Лаперуз, Хейердал... Но почти все они - поверхностные наблюдатели. До сих пор не сделано попытки интегрировать изученное. А какая дорога пройдена! От эпохи мощного расцвета цивилизации до крайней степени упадка и развращенности, до каннибализма. Если о начале мы ничего не знаем, то закат можем описать подробно. После него, в недавнем прошлом, суровые условия на острове, ставшем пустыней, стали и условиями возрождения. И оно пошло!