- Зачем SOS? - все еще не веря тому, что готовит природа человеку острова Пасхи, спросил Тайменев, - Кого спасать?
- Не торопитесь, будет кого, - озабоченно сказал Пол, - Только вот нам не придется принимать участия в этом. А мы ближе всех.
Черные глаза Лала Чанга блестели, смуглая кожа лица обтянула скулы и налилась тяжелой темнотой. Он повернулся в сторону стеклянной переборки и отрывисто бросил несколько слов командным голосом. Тайменев не расслышал как следует или не понял языка, на котором они были сказаны. Радист, на вид самый старый в команде, лет за шестьдесят, кивнул в ответ и принялся колдовать над панелью управления. Рядом с ним на столе появились стопка бумаги, стаканчик с острозаточенными карандашами, наушники плотно облегли седую шевелюру.
Через минуту в рубке рядом с капитаном встал штурман, он же первый помощник, молодой, высокий и белокурый, явно скандинавского происхождения. Неторопливо и аккуратно, во всем следуя манере радиста, штурман занял место за маленькой тумбой рядом с прозрачной перегородкой, откинул верхнюю крышку. Под ней обнаружилась еще одна панель.
Пальцы штурмана забегали, и Тайменев заметил, что и движениями он очень похож на сидящего напротив радиста. Добавить штурману лет этак тридцать, и он будет копией седого.
Стеклянная стена засветилась линиями горизонтальной и вертикальной ориентировки, на ней появились цветные значки, некоторые из них двигались в разных направлениях. По мановению рук штурмана и радиста на морской карте появлялись все новые цели. Тайменев забыл, о чем только что думал, и с интересом наблюдал панораму моря вокруг острова Пасхи. Наглядно ясно, какие корабли ближе других и чем они могут помочь. По выбору капитана радист связывался с ними, сообщал о положении на острове и просьбу о помощи. Говоря в микрофон, он одновременно писал на листках бумаги. Один исписанный листок через окошко в стекле он протянул Брэйеру, минуя даже капитана, стоящего ближе всех к перегородке.
Вот и капитан тут не совсем капитан, отметил про себя Тайменев. Даже радист может обойти его. А Пол Брэйер в неизвестной иерархии действительно высший чин, об этом известно седому. Следовательно, все они в одной команде? Очень странный рейдер. Тайменев снова, в который раз, обратился к снимку судна на стене.
Рейдер сфотографировали на фоне спокойного моря, - изящные обводы, напоминающие очертания парусной шхуны восемнадцатого века; века открытий и путешествий; века единства человеческой и морской красоты. Но палуба рейдера не завершалась такелажем, придававшим парусным судам романтическое изящество. На ней два нароста: один, - рулевая рубка, другой, - на заднем баке, - неизвестного назначения. Между ними на двух мачтах параболические антенны пеленгаторов. И еще в чехлах нечто такое, чему Тайменев не мог найти названия. Скорее всего, какие-то виды оружия. Открытые боковые люки показывают на внутренней палубе два вертолета: одноместный разведывательный и значительно больший, оснащенный ракетами и пушками. Рейдер выглядел внушительно.
Пока динамики, сухо потрескивая, молчали, Пол сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
- Губернатор Хету не ошибается. Он - сам остров. Думаю, он успел, - Пол потряс бланком, полученным от радиста, - К ним идут. Видите?
Он указал на прозрачную стену, на которой несколько точек приближались к символу острова Рапа-Нуи.
- "Дмитрий Менделеев" уже на рейде Анакены. Это самое важное. Это спасение для людей и того, что открыто вами, Николай Васильевич.
Штурман, поведя могучими плечами, добавил:
- На подходе несколько военных, один спасатель, рыбаки. Всего семь. Они рядом, в нескольких десятках миль.
Ожили динамики. Голос губернатора Хету, уже восхищенно-восторженный, проникнутый верой в спасение, без испуга, описывал, как исполины преодолевают складки рельефа, двигаясь древними дорогами к Рано-Као, самому большому вулкану острова. Некоторым из колоссов предстояло "пройти" более десяти километров. Тайменев слышал в голосе Хету гордость за свою маленькую родину, на которой творятся такие чудеса, коим нет даже подобия в других частях мира.
Радист сообщил губернатору о ситуации на море, о приходе "Менделеева" тот уже знал.
В ответ Хету философски заметил:
- Будет все, что будет. Непросто быть Пупом Земли. Наша судьба - очередное предупреждение всем. Большой эксперимент с малым островом для всех живущих на Земле. Мы показываем, - и не в первый раз, - в миниатюре то, что будет с Землей, с человечеством. Будет, если не изменимся и не изменим...
"Снова Апокалипсис, - заметил Тайменев, - У них со старостой одинаковые мысли о неизбежности, о конце света". В одном Николай Васильевич полностью согласен с ними: мир деградирует. И идет деградация с каждым днем все успешнее. На Рапа-Нуи генеральная репетиция, если верить губернатору. А они все ему верят. В том числе и Брэйер, и Лал Чанг.