- ...Вы новичок в стране, Николай Васильевич, - в первый же вечер сказал Вашков, - Я же здесь бывал неоднократно и подолгу. Так что позвольте на правах старожила служить вам гидом, экскурсоводом, старшим многоопытным товарищем. Вас научат многим умениям. Они безусловно нужны, но без умения жить здесь они ничего не будут стоить. Умение жить начинается с умения найти общий язык с людьми. Конкретную методику освоения языка определим завтра, после первого урока. Надо же мне узнать ваши возможности и соотнести их с уровнем собственного профессионализма. Надеюсь, такой подход для вас не обиден?
- Нет, нисколько, - отвечал Николай, рассматривая полное и бледное, не принимающее загара лицо преподавателя, - Правда, у меня есть опыт в изучении некоторых иностранных языков...
- Забудьте ваш опыт. Арабский, - язык неординарный, в некотором смысле он праматерь земных языков. Если и не всех, то большинства. Нам с вами повезло, будем жить в Салах-эд-Дине. На мой взгляд, здесь лучшее место на здешнем юге для успешной работы. Еще будете вспоминать эти дни хорошим словом. Задавайте мне вопросы без стеснения! Побольше вопросов обо всем, что вам интересно.
- Тогда первый, - сказал Николай, - Салах-эд-Дин, - название похоже на имя?
- Абсолютно точно, имя человека из двенадцатого века. Он покоится в Дамаске. Возглавлял борьбу с ордами крестоносцев.
- Не совсем уверен, но думаю, что у арабов прошлое присутствует рядом с сегодняшним днем. Не как у нас... У нас временные пласты склеиваются идеологической потребностью.
Вашков молчал, разжигая курительное устройство, назвать которое трубкой Тайменев не осмелился. К среднего размера пустому кокосовому ореху сверху присоединена деревянная трубка: получилось просто и размерно, величественно и практично. Они сидели в холле первого этажа коттеджа в мягких креслах за низким столиком. На каменных побеленных стенах висели цветные репродукции неизвестных картин и чучела обитателей моря, покрытые прозрачным лаком. Работал кондиционер, нагнетая мягкую прохладу. Наконец из отверстия в орехе и изо рта Вашкова повалил ароматный дым.
- Удачное замечание. Весьма удачное. Не всякий из европейцев понимает это и после многих месяцев жизни в Аравии. Внутренний мир арабов понять до полной ясности невозможно. К памяти предков они относятся трепетно. Вы правы, у них прошлое, - и собственное, и общенациональное, - не разделяется с настоящим. Я бы сказал, у них нет осознания меняющегося времени как основы самоориентации. Это у нас река времени все приносит и все уносит. А у них она, - лишь зыбкая вершина некоей текущей жизненной субстанции, основанием покоящейся на заданных в человеческом изначалье вечных истинах. А истины эти были известны именно предкам.
- Дмитрий Николаевич, если позволите, мое первое впечатление от Йемена. Из Аденского порта, сразу с корабля, меня без промедления доставили сюда, в Салах-эд-Дин. Аден помню как жаркий мираж, промелькнувший в окне микроавтобуса. Торговые ряды, никакой индустрии... И женщины на улицах: закутанные в черный тонкий шелк, золотые украшения на пальцах, кистях рук, в прическах. Стройные, легкие, глаза, - непередаваемой красоты. Лиц не видно. А в Салах-эд-Дине женщины носят простую грубую ткань, часто мятую и грязную. Вместо золота серебро. В городе элита, а здесь кто? И все довольны своей жизнью. Напротив, через улицу, живут арабские семьи. Если их хозяек переодеть в роскошное платье, то не отличишь от аденских дам: та же гордая отрешенность во взглядах, то же изящество...
- Я понял вас. Арабов сплачивает в единый национальный монолит очень многое. Значительно большее чем у других наций. Но сколько внутри монолита различий! - Вашков угадал невысказанные мысли Тайменева, - Верно, сразу бросается в глаза расслоение. Знатный, богатый и простой человек... Но это так естественно. Есть другие грани, более важные. Жители городов и бедуины, обитатели оазисов пустыни и плодородных сельскохозяйственных районов, - разные народы внутри одного. Различия по профессиям также имеют большое значение. Но самое главное: множество племен, живущих в пустынях, на горах, на равнинах, на морских берегах. Они независимы, их племенная гордость часто выше национально-государственной. Но, - парадокс, - подчинена общенациональной. Перед лицом остального, неарабского мира они едины. Тут можно запутаться.
- Я слышал об особенностях сознания отдельных общностей. Вот, австралийские аборигены приняли лошадей первых увиденных ими белых людей за их жен. И только на том основании, что они везли, - или несли, - на себе весь груз.