— Что он проиграл? — спросила Тошико, вставая.
— Амок, — ответил бродяга. Невозможно было понять, сколько ему лет. Тридцать? Шестьдесят? Время жестоко обошлось с ним.
Он поставил туго набитые пакеты себе под ноги.
— У Хью был Амок, но он проиграл. Перед этим Амок был у Донни, но он тоже проиграл. Перед Донни — у Терри. Перед Терри — у Малькольма. Перед Малькольмом — у Боба. Перед Бобом — у Аш’ахват.
— Перед Бобом у кого?
— Аш’ахват, — сказал бродяга.
— Это как Аш’ахват в Миддлсексе?
Бродяга хихикнул и так энергично покачал головой, что от его бороды в разные стороны полетели дождевые капли, как у собаки, отряхивающейся после мытья.
— Вы такая смешная. Я не знаю никаких Аш’ахват. Это просто последнее имя в списке.
— Понятно, — сказала Тошико, медленно поднимаясь на ноги. — Теперь Амок у вас? Как вас зовут?
— Джон Норрис, — ответил бродяга. Он опустился на колени и стал копаться в своих пакетах. — Джон Норрис. Знаете, когда-то со мной всё было хорошо.
— С вами и сейчас всё хорошо, Джон, — сказала Тошико.
— Нет. Нет. У меня была хорошая работа. Корпоративная машина. Это был «Ровер». Внедорожник. У меня было собственное парковочное место. Меня называли мистер Норрис.
— Что случилось?
— Рационализация рабочей силы. Жена переехала в квартиру своей сестры. Я не видел своего сына пять лет.
Бродяга начал всхлипывать.
— Мистер Норрис, мы можем помочь вам, — сказала Тошико, делая шаг в его сторону. В её голове пульсировала боль. — Пожалуйста, скажите, Амок у вас?
Он кивнул, шмыгая носом, роясь в одном из своих пакетов.
— Он где-то здесь. — Он поднял на неё взгляд. — Большой, большой, большой, — добавил он. Сделав ударение на втором слове «большой».
— Просто покажите его мне. Амок.
— О, да, он где-то здесь, — сказал бродяга и вытащил что-то из пакета. Это была рамка размером десять на восемь, с тремя фотографиями. Женщина. Мальчик. Женщина с мальчиком.
— Мистер Норрис, это ведь не Амок? — мягко произнесла Тошико.
Бродяга содрогнулся. Он покачал головой, сгорбившись.
— Нет, — прохныкал он. Он швырнул рамку на дорожку, и стекло раскололось.
— Мистер Норрис?
Когда он повернулся к ней лицом, у него в руке был зажат осколок стекла из рамки. Края были такими острыми, и сжимал он осколок так крепко, что между его грязными пальцами струилась кровь.
— О, чёрт, — сказала Тошико, резко отпрянув.
Бродяга бросился на неё.
Глава вторая
Подшипники зашипели, когда внедорожник замедлил ход. Джек и Оуэн вышли под дождь. Джек посмотрел на экран своего мобильного телефона.
— Нет сигнала, — сказал он Оуэну.
Джек огляделся по сторонам.
— Тош? Джеймс? — заорал он. Никто не ответил.
— Давай посмотрим здесь, — сказал Оуэн, направляясь к близлежащему пабу. Заведение выглядело привлекательным и гостеприимным, сквозь матовые прямоугольные оконные стёкла изнутри лился жёлтый свет.
Джек пошёл за ним. Поднявшись на несколько ступенек, Оуэн остановился и опустил голову.
— Что?
— Голова ужасно разболелась, внезапно, — простонал Оуэн, подняв руку к виску.
— Я думал, прошлую ночь ты собирался провести спокойно, — кисло заметил Джек, проходя мимо Оуэна к дверям паба.
— Это не такая боль, — пожаловался Оуэн; уголки его тонких губ опустились ещё ниже, чем обычно. — Грёбаный Иисусе, ты что, ничего не чувствуешь?
— Что — твою головную боль? — ответил Джек. — Забавно, но нет. — Он замялся. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Я тоже что-то такое чувствую.
Он открыл дверь паба и вошёл внутрь. Оуэн последовал за ним. Паб оказался абсолютно типичным для злачных районов Кардиффа — грязным, пропахшим сигаретами и солодом. От автомата для пинбола доносился стук и щёлканье, а из музыкального автомата лилась мелодия «If You Don’t Know Me By Now»[8].
— И где все? — спросил Оуэн.
В пабе было пусто. У барной стойки тоже. Вокруг столиков из огнеупорного пластика, на которых стояло несколько полупустых стаканов и лежал открытый пакетик орешков, толпились пустые стулья. Не было никаких признаков беспорядка, и сотрудников бара тоже нигде не было видно. Выдвижной ящик кассового аппарата был открыт.
— Это не ограбление, — сказал Джек, зайдя за стойку бара и приподняв каждый из зажимов для денег по очереди. — Здесь пара сотен.
8
Песня, написанная Кенни Гэмблом и Леоном Хаффом и впервые исполненная группой «Harold Melvin & the Blue Notes» в 1972 году. Позднее, в 1989 году, была перепета группой «Simply Red».