– Как пить дать к Разуваеву потащит, – сокрушенно сказал Олег.
– Ты о ком?
– О Шнайдере, о ком же еще!
– Вали все на меня, – успокоил его Руслан. – Скажи, что я тебе приказал. К тому же это почти правда.
– Да не в этом дело, – отмахнулся пилот. – Отбрехаться найду чем. Просто не люблю без особой нужны к безопасникам наведываться. Каждый раз так смотрят, будто я из рейсов килограммами неучтенку вожу и налево толкаю.
– А ты возишь? – насмешливо покосился на него Громов.
– Боже упаси! Я этой заразы больше смерти боюсь!
– Вот и не нервничай… Внимание, подходим к периметру. Давай связь.
Рязанцев щелкнул тумблером, и в эфир ворвался автоматический сигнал предупреждения, транслируемый круглые сутки. Бесполый механический голос монотонно вещал:
– «Внимание! Вы приближаетесь к закрытой территории! Несанкционированный допуск запрещен. Немедленно идентифицируйте себя по закрытому каналу либо поворачивайте назад. В противном случае по вам может быть открыт огонь на поражение. Повторяю…»
– Мирный! Мирный! Я спасатель-два! – вызвал военных Громов, немного сбросив обороты и замедляя движение вертолета.
– Интересно, им уже позвонили? – под руку бросил Рязанцев, и Руслан недовольно зыркнул на него.
– Мирный на связи, спасатель-два! – раздался хриплый мужской голос. – Какова цель вылета?
– Поисково-спасательная, – ответил Руслан. И добавил: – Дневной пароль – три-три-пять-два.
– Принято, спасатель-два. Открываю коридор. Удачи.
– Спасибо.
Громов кивнул Рязанцеву, чтобы тот принял координаты воздушного коридора, который ооновцы предоставили для пролета над периметром.
Иные многое бы отдали, чтобы так легко проникать в Зону. В давние времена, когда местный филиал института курировался военными, сформировалась целая бюрократическая система получения допусков и справок. Отчасти она была оправданна, но в определенные моменты откровенно мешала. Например, когда появлялась срочная необходимость попасть «на ту сторону» гражданским.
Примерно с середины девяностых охраной Новосибирской Зоны, сменив внутренние войска, занялись силы Объединенных Наций. «Синие каски» почти не поменяли правила допуска, однако ученым с ними было договориться проще – официально институт действовал в рамках международного соглашения, то есть, формально, теперь военные подчинялись требованиям ученых, а не наоборот.
Впрочем, на деле все было несколько сложнее.
– Допуск дали? – В кабине, откинув полог, появился Ткачев.
– Дали, – ответил Рязанцев. – Заходим на коридор.
– Давайте, родные, быстрее! – Ученый нервно забарабанил пальцами по стенке. – Каждая секунда дорога!
– Мы стараемся, Илья, – успокоил друга Руслан. – Ты лучше пока иди в салон, сядь и пристегнись.
– Да не могу я… – Ученый не договорил, махнул рукой. Подался вперед, пролезая в кабину, плюхнулся в кресло третьего пилота. Звонко щелкнул карабинами ремней.
– Внимание, – объявил Громов. – Мы над периметром. Пять секунд до рубежа.
Желто-красный вертолет КА-32 тяжелым шмелем пролетел над широкой дорогой, упирающейся в глухой забор с предупреждающими знаками. За забором – узкая бетонированная полоска земли с торчащими усиками датчиков и сигнальными лампами.
– Боже, спаси и сохрани, – дотронулся до невидимого под комбинезоном крестика Рязанцев.
Внизу проплыл высокий, в несколько метров шириной, с буграми охранных вышек и спиралями колючей проволоки забор внешнего периметра.
Все. Граница пройдена.
– Всем – предельное внимание, – дежурно напомнил Громов. – О подозрительном докладывать сразу. Олег, сверяй маршрут с картой ловушек. Сделаем все правильно – вернемся живыми.
А сам ощутил в груди неприятную, предательскую дрожь. Как перед первым своим полетом, в учебке. Только здесь такое чувство возникало каждый раз.
Перед ними простиралась многокилометровая Зона. Внешне ничем не отличающаяся от местности по ту сторону забора – такая же густая щетина лесов, рубленые квадраты полей, сельские домики и коровники. Вон карьер, коих в окрестности Искитима несколько штук. Над ним застыл, опустив громадный ковш, экскаватор на широких гусеницах. Рядом – пара строительных «кунгов» с беседкой, несколько самосвалов и разобранный грузовик без колес. А вот и речка Черная, бегущая вдоль забора.
Обычный пейзаж, обычные предметы. Но, как говорится, все дело в начинке.
– Они точно у Маяка? – Рязанцев повернулся к ученому, который нетерпеливо теребил кончик ремня безопасности.
– Точно, – кивнул тот. – Они с Сидоренко там эксперимент готовили. Вчера на «калоше» группа ушла.