X
Ланни с особым интересом изучал привычки владельца этого плавучего зимнего курорта. Радист ежедневно докладывал ему отчеты о рынке, и Реверди изучал их. У него были таблицы, которые показывали движение стоимости акций в течение длительного времени, и, по-видимому, он никогда не уставал их обновлять в курсе последних событий. Если он когда-либо посылал какие-либо приказы, Ланни этого не знал. Возможно, он делал воображаемые инвестиции, чисто интеллектуальные упражнения, такие как шахматная игра. Он добросовестно выполнял обязанности шкипера, и каждое утро совершал обход яхты в сопровождении штурмана. Он заглядывал в каждый уголок, включая холодильники и кладовые, кухню, машинное отделение, штурманскую рубку. Он утверждал меню для гостей и экипажа, курс на день и многих другие детали.
Когда эти обязанности были выполнены, он сидел в шезлонге на палубе и читал загадочные истории, детективы. Там был убийца, о котором нельзя было догадаться до последнего момента, а затем удивление, обнаружив, что какой-то выглядящий невинным человек был опасным преступником. Ланни изучил несколько человек и отметил, что убитые мужчина или женщина всегда был богатыми людьми социальной значимости. Целью преступника было овладеть каким-то имуществом, драгоценностью, сундуком с золотом, завещанием или чем-то ещё. Там был детектив, который провел свою жизнь, решая такие загадки, и читатель вставал на место этого блестящего человека и следил с волнением за каждым шагом продвижения к решению. Мир детективов был миром, поглощенным собственностью, её получением и её защитой. Сочинение и публикация таких историй тоже бизнес. Это тоже способ получить и сохранить собственность с помощью законов об авторском праве. Ланни думал, что он редко встречал человека, настолько поглощенного собственностью, как Реверди Холденхерст, и было легко понять, почему он был очарован идеей преступления. Он ставил себя на место убитого и воображал, что кто-то убил его и задался вопросом, кто это может быть? Выглядящий невинным Ланни, конечно, не хотел быть им, поэтому он старался не задавать вопросов о том, как финансировался круиз яхты Ориоль. Было ли это золото в сейфе в каюте владельца, или это делалось с помощью экспресс-чеков или по кредиту, установленному в местах, куда яхта заходила в течение многих лет.
Вторая половина дня была периодом сиесты, целесообразной в тропиках. Затем подавали напитки со льдом, и они играли в карты на палубе, если ветер не был слишком сильным. Такое времяпровождение также имело отношение к собственности, и была источником удивления, а также скуки для Ланни. То, что люди, владеющие миллионами долларов, пытаются выиграть чужие пенни, всегда казался ему немного фантастическим. Но они это делали, даже в кругу богатых. Они были настолько полностью подчинены мотивом создания денег, что, когда они исчерпали себя в битвах с реальностью, они изобрели игровые формы того же самого. Реверди держал счет, и в конце всегда был расчёт. Он радовался в получении доллара или двух от гостя, истратив сотню или две сотни долларов в день, развлекая его. Безумный мир, господа [78]!
XI
Реверди показал Ланни их маршрут на глобусе. Самый приятный маршрут пролегал через Гавайи и на запад вдоль линии зоны умеренного климата, но расстояния между портами здесь были слишком велики, и полный запас топлива яхты не мог обеспечить таких расстояний. Дальше к югу и к северу от экватора находился пояс длиной в пять тысяч километров, подмандатный японцам. С них были взяты обязательства не укреплять его, но все знали, что они это сделали. И они очень плохо относились к посетителям. Таким образом, единственный пригодный маршрут пролегал к югу от экватора, усеянный группами островов под британским, французским или американским контролем. Погода там была жаркой, но Реверди выдержал её. Те, кому это не нравилось, могли оставаться в каютах с кондиционерами до захода солнца.
Они прошли Галапагосские острова, но недостаточно близко, чтобы их увидеть. Реверди был там и сообщил, что там ничего интересного. Их поверхность состоит в большей части из вулканической лавы с такими острыми кромками, что они режут обувь. Гигантские черепахи почти вымерли, и вывоз их противоречит законам Эквадора. В небольших долинах была какая-то плодородная земля, и поселенцы пытались там жить. Но крупный рогатый скот и ослы, свиньи и собаки сбегали, и теперь образовали дикую фауну, крайне неприятную, а иногда и опасную. Реверди собрал множество альбомов с вырезками из газет и журналов обо всех местах, где он побывал. Он вслух прочитал всей компании статью в журнале о нескольких энтузиастах, которые пытались закрепиться в плодородной горной долине. Они вели тщетную борьбу против жестоких захватчиков. Человек в этом эпизоде был немецкий ученый, озлобленный против человечества. Чтобы подготовиться к простой жизни, он вырвал все зубы и изготовил их из нержавеющей стали. Ланни подумал, что это был странный способ вернуться к природе.
Нарядная белая яхта Ориоль настойчиво бороздила эти безбрежные и одинокие воды. Ее курс лежал прямо на закат, и каждый вечер, когда огромный золотой шар падал в море, это происходило каждый день примерно на полчаса позднее, что означало, что яхта прошла от семисот до восьмисот километров. Так будет продолжаться три недели, не считая времени для остановок. Наступил сорок первый день рождения Ланни, и они отпраздновали его праздничным тортом и специальной бутылкой шампанского. Он предложил тост за наступление победы и мира до возвращения яхты Ориоль.
Каждый день инвалид занимался ходьбой, сначала неуверенно, затем с возвращающейся силой. По совету врачей, в том числе и молодой леди на борту, он совершал много коротких прогулок и понемногу делал их всё длиннее. И с этим физическим выздоровлением ожила деятельность ума. Ланни Бэдд смог прекратить размышлять над атомными формулами и временем, которое он потратил на их изучение. Он не был абсолютно уверен, что Олстон рассказывал ему правду об информации из Германии. Но Ланни знал, что он сделал все возможное, и что рано или поздно он найдет новый способ помочь в войне против фашизма и нацизма. Между тем, всякий раз, когда он включал радио, он ждал услышать, что Нью-Йорк был уничтожен атомной бомбой. Или это будет Берлин? Он не мог произнести ни слова по этому поводу.
Яхта никогда не выходила из зоны досягаемости коротковолнового радио во время круиза. Пассажиры узнали, что русские держатся, и, по-видимому, продолжали сражаться зимой. Это оставляло больше времени для Америки производить всё необходимое и находить способы доставлять это как в Россию, так и в Великобританию. Ланни выуживал новости из разных источников, собирал их вместе и делал выводы, которые он старался держать при себе. Реверди рассказал своим гостям, что он думает о нечестивости большевизма, и он был бы очень расстроен, если бы у него у него на борту оказался «радикал» или что-то в этом роде. Он хотел, чтобы Британия победила, а Советский Союз проиграл, Но как добиться такого было проблемой, решение которой Ланни оставил Реверди.
XII
Отношения между инвалидом и дочерью владельца яхты продолжали развиваться, и все на борту смотрели на них с повышенным интересом. Для них это было «романом», что доказывало, что весь мир любит влюблённых. Весь мир яхты Ориоль наблюдал за парой влюбленных и облегчал им жизнь. Было само собой разумеющимся, что, когда Ланни ходил, Лизбет должна идти с ним. Что, читая, он должен читать вслух. Что, когда он играет в бридж, она должна быть его партнером. Это было в точности, как быть женатым, за исключением того, что теперь, когда он отправлялся в свою каюту, он мог остаться одним, тогда как, если бы его связали брачные узы, все ожидали бы, что он отправиться в её каюту и останется там.