Выслушав вторую передачу, Ланни сказал своему дружелюбному хозяину: «Мне трудно это говорить, мистер Фу, но если англичане не смогут противостоять этой вражеской авиации, ваш великолепный город не сможет долго держаться. Господство в воздухе позволило Франко уничтожить Испанскую республику. Господство в воздухе позволило Гитлеру уничтожить сначала голландскую и бельгийскую армии, а затем французскую. Небольшое преимущество в воздухе позволило британцам выстоять против него».
В прошлые времена существовал у королей обычай отрубать головы гонцов, которые приносили плохие известия. Но этот мудрый старый китаец был современным человеком и понимал обстановку, стоящую перед ним. Он сказал: «Это плохо, но это не разрушит Китай. Кантон и Шанхай выдержат это, мы тоже выстоим».
Ланни интересовался реакцией других на эту трагедию. Женщина-врач заявила: «Если будет осада, то я могу быть здесь так же полезна, как и дома. Так что, похоже, нет смысла куда-то двигаться». Она сказала это спокойно, оценив обстановку без ложного героизма.
Лорел Крестон, которая не была воспитана в окружении постоянной боли и печали, посмотрела на эту девушку, которая была такой простой и непривлекательной, и которая носила очки. Лорел заставила себя улыбнуться. — «Что нам делать, Ланни, оставаться и смотреть, как здесь будет с астрологией?»
Он, неотразимый мужчина, чаровник, столь желанный, не мог пропустить такой вызов. «Мы должны выдержать до конца», — ответил он. — «Что бы ни случилось со мной, я скажу, что это была телепатия или ясновидение. Я никогда не признаю, что звезды имели к этому какое-то отношение!»
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Ужасами сыт по горло [88]
I
Японские военно-воздушные силы не ограничились аэродромом Кай Так. Они бомбили нефтяные склады, арсеналы и казармы и, конечно, суда в гавани. Они взорвали и утопили летающую лодку Клипер, которая загружалась для полета в Манилу. Кстати, они бросили бомбу прямо посередине Центрального рынка и убили и ранили около восьмисот китайцев. Когда эта новость пришла по радио, Алтея сказала, что пришло время ей пойти и помочь. Мистер Фу сказал, что отправит ее на своей машине.
Лорел предложила: «Может быть, они возьмут меня медсестрой, я поеду и предложу». Ланни мог бы сказать: «Я занимаюсь важной работой для своего правительства, и мне было запрещено подвергаться излишним рискам». Возможно, его долг был сказать это. Но вместо этого он спросил: «Вы полагаете, что они позволят мне водить машину скорой помощи?»
Врачу было не так сложно, потому что она с детства готовилась для такого рода вещей. Но обучаться двум другим придётся самим. Подготовка, которую они получили, состояла из хороших манер, умения правильно одеваться и иметь то, что они просили, и делать то, что им нравится. От них потребовалось немало моральных усилий, чтобы сесть в этот лимузин и быть доставленными к месту, где их ожидали тягостные сцены. Пока они ехали, падали бомбы и были другие звуки, в которых Ланни узнал артиллерийскую стрельбу. Наземные силы противника атаковали по всему периметру «Новые территории» примерно в восьмидесяти километров, и это был слишком большой фронт, который удерживали несколько полков британских и индийских войск. Знали ли японцы, сколько их было, Ланни не был уверен, поэтому он ничего не сказал. Он приготовился к тому, что могло произойти, как для самого себя, так и для этих оживлённых женщин.
Врач была единственной, кто смог вывезти свои вещи с яхты. Теперь она носила белый халат хирурга и несла с собой комплект медицинских инструментов. Когда она появилась в штаб-квартире, ей сказали, куда идти, и это все, что было ей нужно. Лорел сказала: «Могу я ей помочь?» и ей ответили: «Конечно». Ланни сказал: «Я думаю, что мог бы водить машину скорой помощи, в моей жизни я проехал за рулём много сотен тысяч километров». С ним согласились. Через полчаса они были в Жокей-клубе, который был центром общественной жизни в Гонконге, и теперь его очистили и превратили в больницу скорой медицинской помощи. Через несколько минут Алтея совершила операцию китайской женщины, у которой оторвало нога. Лорел, которая никогда даже не видела операцию раньше, была проинструктирована, как управляться с анестезией. Она начала новую карьеру, взглянув на кусок сырого и кровавого мяса, а затем упала в обморок. Когда она пришла в себя, она заплакала от смущения и продолжила стискивать зубы и делать то, что ей сказали.
Что касается Ланни, он объяснил, что может водить машину, но не может поднимать тяжести или прыгать из-за своих недавно поврежденных ног. Кроме того, он не знал, где что находится в Гонконге, кроме крупных отелей и Американского клуба. Ему дали китайца, который говорил по-английски, и грузовик. Ему в обязанности вменили мчаться как можно быстрее в те места, куда попали бомбы, и выбирать из пострадавших тех, кто мог выжить, пока его довезут до перевязочной станции. Он использовал авторитет, вызванный его англосаксонскими чертами и хорошей одеждой, чтобы заставить зрителей грузить раненых в грузовик, а его китаец переводил его приказы и, возможно, делал их более решительными. Если Ланни был слишком либеральным в своих оценках относительно ожидаемой продолжительности жизни людей без рук, ног или лиц, врачи поправили его, и в следующий раз он будет действовать лучше. Он водил машину, нещадно используя сирену и стараясь не тратить больше времени в пути. Он слышал пронзительный звук самолетов над своей головой, и каждый раз говорил себе: «Ты умрешь в Гонконге!»
II
Эти воздушные налёты предвидели уже много лет, и британские власти построили бомбоубежища. При обнаружении вражеских самолетов взвывали сирены, и люди на улицах независимо от расы, вероисповедания или цвета кожи ныряли в ближайший туннель, и улицы пустели. Все прятались кроме водителей машин скорой помощи и военной техники. Они должны были продолжать работать и надеяться на свою удачу. Время от времени, попадая в пробку, у Ланни была возможность посмотреть вверх и увидеть черные бомбардировщики и ядовитые «яйца», падающие из них.
Они бомбили только «военные цели», потому что были уверены, что возьмут город. Но их бомбардировки часто бывали неточными, и в течение следующих нескольких дней Ланни стал свидетелем многих ужасных зрелищ, к каким он привык в городах-жертвах фашизма и нацизма в Британии и на континенте. Бомбы большей частью были осколочными, предназначенные убивать людей, а не разрушать дома. Он видел, как бомбы разрывали людей на куски, выметали их через двери и окна, погребали под обломками. Он наблюдал страдания от невообразимых ужасных ран. Ему пришлось определиться по многим серьёзным вопросам. Ему было сказано отдавать предпочтение белым людям. И он был вынужден признать, что это было необходимое решение, потому что белые люди брали на себя ответственность и знали, как управлять делами. Но ему было очень больно слушать ругательства решительных дам в фешенебельных отелях, возражавших против того, чтобы во время воздушных налетов китайцы приходили к ним толпами.
Когда наступало благословенное облегчение темноты, Ланни ужинал со своими двумя друзьями женщинами. Два раза их посетил святой старый китаец, принося с собой деликатесы и приглашая их прийти к нему домой и провести там ночь. Они были слабы и истощены, живя на нервах. Но всегда было много работы, и они должны были её делать. Здесь было полно раненных солдат. Английских, шотландских, канадских мальчиков, а также индийских гуркхов. Их жизнь зависела от их усилий, и как они могли повернуться спиной? Алтея была безжалостна к себе, и Лорел умрет, прежде чем она проявит себя слабее. Прозвенит телефонный звонок, и Ланни залезет в свой грузовик, хотя у него немного кружилась голова.