Даже если предположить это, то у проблемы не было решения, потому что слова были произнесены не Парсифалем, а мадам Зыжински, и, несомненно, Парсифаль никогда не излагал эти доктрины этой бывшей служанке, и если бы он это сделал, то она не поняла бы, о чем он говорил. Здесь снова Ланни столкнулся с «этой старой телепатией». Идея, что подсознание было каким-то образом единым сознанием, так же как мировой океан был единым океаном. Это было его любимое сравнение.
Ланни отвел слабую старуху в свой кабинет и усадил ее в удобное кресло, которое ей было хорошо знакомо и которое могло повлиять на ее сознание или сознания. И вот пришел Текумсе, ворча на скептического плейбоя, как он это делал уже более десятилетия. Вскоре он объявил, что появился дух старой женщины по имени Мария, которая настаивала на том, что она встречала Ланни в Нью-Йорке. Но Ланни не мог вспомнить ее, и ей было скучно. Затем раздался дрожащий голос Захарова, сильно огорченный, потому что Ланни даже не пытался выплатить долг короля в Монте-Карло и отказался принять оправдания Ланни, что у него не было денег, и во всяком случае в настоящее время никто не мог посетить Монте-Карло, окруженное итальянской армией. Американец должен был получить разрешение от Вашингтона, а также от Рима. Слышал ли Захаров о войне? Командор английского ордена Бани и кавалер французского ордена Почетного легиона сказал, что конечно слышал. А затем добавил то, что заставило Ланни задрожать как осиновый лист: «Ты зачем используешь мое имя в своих делах?»
Был только один человек в мире, кроме Ланни, который мог знать, что Ланни использовал имя Захарова. Это был Босс Ланни, но он был слишком занят, чтобы забавляться с транс-медиумами или разговаривать с призраками. Но здесь был бывший командор английского ордена Бани и кавалер французского ордена Почетного легиона, и он сказал, что его родственники на земле будут судиться с Ланни за клевету, если они узнают об этом, и, может быть, он об этом им скажет! У агента президента это стало поводом для долгих размышлений и волнений. Он решил, что будет осторожен с теми, кому он позволит посещать сеансы с мадам, или, если на то пошло, с любым медиумом!
XIV
О своём возможном возвращении в Бьенвеню Ланни рассказал своим двум друзьям из подполья, Монку в Швейцарии и Пальме во Франции. И он ждал их писем. Он не был уверен в возможности доставки писем из Швейцарии в оккупированную Францию, но, предположительно, у подполья были свои способы справиться с такой проблемой. Тем не менее, Ланни не нашел писем от этих двоих. И ему не хотелось опять отправляться в путь, не дав им времени. Это была причина поддаться искушению и делать то, что ему нравилось. Он очень гордился тем, что добился от Курта, и сказал себе, что заслужил отпуск.
Он мог себе представить, что произойдет, когда Ф.Д.Р. получит его отчёт. Он поручит Самнеру Уэллесу предупредить Уманского, а этот живой и добродушный, но явно скептически настроенный советский посол, без сомнения, предупредит своего друга Сталина. От Гитлера к Курту потом Ф.Д.Р. к Уэллесу, к Умаманскому и Сталину, цепочка из шести звеньев, и, без сомнения, в ней сообщение потеряет большую часть своей срочности. Агент президента мог только сказать: «Я сделал все возможное».
Он читал, играл на пианино и консультировался с «призраками». На лошади своей матери он навестил свою почти крёстную мать Эмили Чэттерсворт. С Бьюти он пообедал на вилле Софи и ее мужа и сыграл с ними в бридж. Он играл в теннис и ходил на рыбалку со своим закадычным другом Джерри Пендлтоном. Он танцевал со своим крошечным племянником, чья мать танцевала в Берлине и не могла его навещать или даже писать ему. Несомненно, она, как и все остальные в Гитлерлэнде, была шокирована продолжительностью войны, что противоречило обещаниям. Ланни должен был рассказать своей матери, что Берлин был подвергнут англичанами бомбардировкам. Пока ещё редкими, но их будет больше, потому что Америка делала большие самолеты. Для британских целей — лучшие, поскольку они могли летать через океан, а подводные лодки не могли их достать.
Во Франции Виши существовала внутренняя почта, но нерегулярная и ненадёжная. Наконец, пришло письмо. Его неприметность сказало многое секретному агенту. Оно было из Тулона и сообщило мсьё Бэдду по-французски, что автор письма натолкнулся на небольшую, но очень хорошую коллекцию рисунков Домье, которые можно было купить за что-то вроде пятидесяти тысяч франков. Автор письма, подписавшийся Брюгге, проинформировал, что он работает в книжном магазине Арманда Мерсье в Тулоне и будет рад показать рисунки в любое время. Домье, будучи народным художником, сатириком привилегированных классов своего времени, понял бы и полюбил подпольных друзей Рауля Пальмы. Сумма, названная в настоящий момент, была эквивалентна пятистам долларов. Такую сумму хотел Рауль, чтобы привез Ланни.
И так секретный агент понял, что его каникулы закончились. Он воспользовался транспортным средством своей матери, поехал в Канны и взял деньги из банка. Затем он накупил различные подарки для друзей и слуг, и получил сдачу небольшими купюрами. Набив все карманы деньгами, он отправился к Джерри Пендлтону в бюро путешествий. Ланни объяснил, что может купить в Тулоне прекрасные рисунки Домье, если только он найдет способ добраться туда. Джерри ухмыльнулся и ответил: «Я знаю славного учтивого пирата, который возьмет тебя. В моем присутствии он не посмеет запросить более чем вдвое больше. C'est la guerre!»
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Избави меня от друзей [38]
I
«Пират» Джерри появился в восемь часов утра с нормальным автомобилем с полным баком и тремя двадцатью литровыми канистрами на заднем сидении. Это позволило бы совершить поездку туда и обратно в три сотни километров. Как он это достал, он не сказал, а спрашивать не рекомендовалось. В соответствии с договоренностью Ланни должен был провести два полных дня в Тулоне, и если он остался бы дольше, то должен был бы заплатить пятьсот франков в день. Он мог проехать по городу не больше ста километров. Иначе не хватило бы топлива, чтобы вернуться домой. Джерри предупредил, что Этьен, водитель, вероятно, попытается добавить другие расходы. Ланни сказал, что оплатит их, если они не будут чрезмерными, потому что он может захотеть в будущем ещё не раз пользоваться такими услугами.
Поездка проходила без инцидентов. Этьен был уволенным со службы солдатом и мог рассказать о своих приключениях. Он думал, что американскому джентльмену нечего делать, кроме как наслаждаться жизнью. Этьен принес с собой коньяк, который, возможно, мог прельстить Ланни ценой, но он не захотел, и попросил водителя держать его запечатанным. Кроме того, Этьен знал очень милую девушку, которая жила по дороге, но Ланни сказал, что имеет важное дело с комендантом порта. Он ничего не рассказал, что его карманы набиты банкнотами разных достоинств.
Тулон — военно-морская база и арсенал Средиземноморской Франции. Он окружен высокими холмами, как почти весь этот берег, и каждый холм был укреплен. Ниже лежала глубокая гавань с огромными волноломами, молами и четырьмя бухтами, которые здесь называют darses. В них стояли у причалов длинные окрашенные в серое линейные корабли и крейсеры и несколько рядов эсминцев и меньших кораблей, многие из которых были устаревшими. Не надо показывать интерес к этому флоту или задавать вопросы. Но Этьен указал на Дюнкерк и Страсбург, два линкора, которые не стали драться с англичанами в Мерс-эль-Кебире. Он проклинал предательство друзей, которые совершили это деяние, и пассажир не стал это комментировать.