Молодые парни, главные потребители этого страшного напитка тоже изменились.
Они стали все одинаковыми… У каждого физиономия килограмм на шестьдесят, стриженная под «ноль», кулаки примерно такого же габарита, что и физиономия, разодеты они все были в спортивные костюмы типа «Олимпийка» черного или темно – синего цвета с широкими белыми лампасами на спортивных штанах и надписью русскими буквами «Адидас».
В этих костюмах они находились круглые сутки: выполняли поручения босса, занимались накачиванием мышц, гуляли по улицам, ходили в ресторан, лежали дома на диване.
Высокая мода их не касалась, да, впрочем, не только высокая, но и простая мода была в полнейшем загоне. В том же загоне находилось все, за что только ни возьмись.
Своё кино уже несколько лет не снимали и в кинотеатрах, и на всех каналах телевидения, коих сразу оказалось ни два- три, а 30, 60, 120… Но сколько бы их ни было везде показывали одни и те же низкопробные, пошлые американские боевики.
Из всех известных героев молодежь стала знать только Бэтмена,
Человека- паука, Женщину кошку.
Привычных глазу книг отечественной и иностранной классической литературы тоже как не бывало. Все полки книжных развалов завалили книги одного направления – детективы. Причем тоже не классиков этого жанра.
Как в это время высказался один из юмористов: «Существуют авторы детективного жанра двух видов, однотрупные и многотрупные». Так вот к
однотрупным он отнес таких классических представителей плеяды английских и французских писателей как А. Кристи, С. Жапризо, Ж. Сименон, А. Конан Дойл. У них сложный, запутанный сюжет, который логически вписывается в окружающую обстановку, описываемый пейзаж и всё построено на глубоких умозаключениях детектива, расследующего дело.
Для контраста он назвал «многотрупного» автора Чейза. Из интереса я взял почитать этого автора и прочтя всего две страницы начала его романа я насчитал 14 трупов. А расследование закончилось тогда, когда были завалены на смерть все кроме последнего подозреваемого, который по логике и был главным убийцей. Поскольку больше никого не осталось, то детектив его и арестовал.
Но и это ещё не все прелести прошедшего времени.
Главную культуру в массы несли стихийно образовывавшиеся рынки. На всех более – менее крупных площадях города образовывались рынки и, чтобы привлечь к себе внимание прохожих, в каждом отделе играла музыка и звучали песни. Из наиболее приличных пели «Ласковый май», «Комбинация», «Руки вверх», «Унесенные ветром». Но наибольшей популярностью у торговцев все-таки пользовался шансон: «Лесоповал», «Бутырка», М.Круг. Пели они сопливо-слезливые песни о жизни за колючей проволокой. И находили благодарных слушателей в лице парней стриженных и в олимпийках, которых на рынках было больше чем покупателей.
В таких условиях падения культуры, нравственности, когда у молодых людей дружеские диалоги по своему содержанию превратились в подобие площадной брани портовых докеров, моя дочь заканчивала учебу в школе и выпускалась в жизнь. И мне страстно хотелось, чтобы она никогда не считала беседу докеров высоким стилем изложения, а спортивные штаны с лампасами изыском моды.
Обсудив эту проблему с женой без присутствия дочери, мы решили заинтересовать её классической музыкой.
Сами мы не имеем никакого музыкального образования и музыку любим просто, как бы так выразиться, стихийно.
Концерты симфонической музыки посещаем с большим удовольствием, но не регулярно.
Произведения некоторые знаем, но можем автора спутать, а уж творчество того или иного конкретного композитора просто не возьмемся
перечислить.
Длительными уговорами дочь согласилась пойти с нами хотя бы раз на концерт с условием: «Если ей не понравится, то мы больше настаивать не будем».
Поскольку все мы люди взрослые и каждый загружен делами, не просто было согласовать дату посещения концерта.
В конечном итоге всё у всех совпало, и мы пошли.
Мы с женой шли убежденными, что, прослушав раз концерт симфонической музыки в натуральном звучании дочь уже не будет отказываться от дальнейших его посещений.
Мы были настолько в этом уверены, что даже не посмотрели заранее программу предстоящего концерта, а зря… Ведь только войдя в зал, мы увидели полное отсутствие музыкальных инструментов, соответствующих симфоническому оркестру.