- Ша! - Рявкнула грозная женщина на Марину. Та и заткнулась.
В лунном свете видны, разве что, горящие яростью, глазища. Да слышалось поскуливание Алика. Конечно, я и раньше подозревал, что о нем, у нашего начальника отдела закупки, то есть Оксаны, мнение не ахти какое. Но после сказанных, с чувством отвращения, слов, понял, насколько она его презирает.
- А знаешь, Алик, вот была бы я песиком, то подняла лапку и написала тебе на бесстыжую голову. Что, так яйца жали, что подождать не мог? Или тебе, сука, ничто человеческое неведомо? Или, может, попросить тебя в жопу выебать, чтобы ты успокоился. Веришь, будь у меня хуй — выебала тебя, как резиновую щелку, - соперницы, тем временем, сменили свой гнев на милость, точнее, пошли на выручку горе-любовнику.
- Ксюш, давай мы сами разберемся, - начала было Марина, но осеклась.
- Разберетесь? Вы — две реальных дуры и разбираться собрались, - Оксана засмеялась, негромко, но словно баба Яга — страшно. - Вы — две полоумные курицы, с какого хера друг на друга набросились? Любовника не поделили? Да хуй резиновый и то надежнее, чем это, - говоря эти слова, она ткнула носком тапка притихшего и прикинувшегося бревном Алика. - Какого рожна, вы тут концерт устроили? И вообще, ты кто такая?
Неизвестная, утеревшись рукой, переведя дух после боя, вяло и смущенно ответила:
- Марина.
Мы с Женькой переглянулись и заржали. Третейский судья поддержал нас полностью в этом благом начинании, продлить свою жизнь с помощью не хитрой мудрости. А наша Марина стояла, ошеломленно глядя на соперницу.
- Меня тоже.
- Вот и чудненько! За это надо выпить! - Взяв за талии девушек, Оксана повела их к поляне, подмигивая нам и с трудом сдерживая смех.
Алик так и остался валяться на земле. Не знаю, позови злостная Оксанка с собой кого другого, горе-любовника может подняли и отряхнули, принесли к беседке и всячески умаслили его больные яйца. Но я, как-то не из тех, кто приветствует подобное поведение мужика, а уж о Женечке и говорить не стоит — он бы, из принципа, еще и наподдал Алику, причем не важно, за что.
Отсмеявшись, мы развернулись и пошли обратно, оставляя проштрафившегося, и дальше, изображать из себя мертвого кузнечика.
Через полчаса, после знакомства с Мариной из соседней беседки, мы уже весело хохотали над Аликом и задорно измывались над Мишкой, который, судя по всему, успел передернуть, глядя на любительское порно в лесочке. Появился Алик. Как ни в чем не бывало, уселся рядом с Владом, успевшем, где-то раздобыть гитару, и неумело наигрывавшем на ней заунывные мелодии.
Гитара быстренько перешла в руки Алика. Надо отдать должное: и петь, и играть он умел. Сидели мы, слушали, где-то подпевали известные куплеты романсов. В полночь, Влада дернуло пойти к озеру, поплавать. Идею поддержали, заодно, появился повод протрезветь и сходить в номера, за очередной порцией выпивки.
Нет ничего прекрасней, чем купаться в чистом озере, при свете полной луны. Вода теплая, от дневного солнца, и уже прозрачная, просвечивала до самого дна. Все раскрепощенные и веселые, с разгону влетали в свежую и бодрящую влагу. На берегу остались лишь единицы: Ира и наша Марина. Чужая Марина, предпочла не рисковать и направилась в номер. Вдоволь накупавшись, влажные, аки русалы с русалками, под тихий шелест перелеска, разделявшего базу отдыха и озеро, завели очередной романс из репертуара поволжских бурлаков. Долго петь нам не дали. Отдыхающие дикари в палатках, по всей видимости, уже давно спали, когда наш хор имени Субботницкого, растревожил их и без того нервный от обилия летучих паразитов, сон. За пару минут нам рассказали все: о наших родителях, о нас, нашей ориентации и главное, сориентировали, куда податься в скором беге.
Вернулись в беседку. Костер уже догорал, а возиться с ним по новой мы не стали. Выпили, закусили тем, что еще не успели прежде доесть, и начали расходиться. Озеро озером, а обмыться после него — святое.
Неприятный сюрприз нас с Владом ожидал в номере. Дивный, и отнюдь не мелодичный храп Кузьмича не позволил бы уснуть никому из нас. У Жеки ситуация обстояла еще хуже. Там мешал запах от Мишани, испоганившего воздух продуктами не переработанной жизнедеятельности, отказавшихся следовать естественным путем.
Кое-как обмывшись и поменяв одежду, мы встретились снова, у беседки. К нашей грандиозной неожиданности, возле нее, вытащив скамейку на луг, возлежала Оксана, созерцая ночное небо. У нее «неудобство» было более банальное, но не обидное. Зайдя в комнату, которую Ксюха делила с Мариной, оказалось, что в ней, в качестве бесплатного приложения, уже нарисовался Алик. Заодно выяснилось, что яйца последнего не пострадали. Пришлось тихо смыться, к чертовой матери, пока дуэт не перерос в трио.
- А жаль, - добавил Женька, надеявшийся, что небесное правосудие отомстило за издевательства со стороны героя-любовника. - Хоть на время, поуменьшил бы пыл свой!
- Что жаль? Что яйца целые? - хохотнул я. - Надеялся, что Алик окажется недееспособным, и ты его натянешь, как резинку на пипетку?
Шутка пришлась по душе всем, кроме самого Жеки. Видимо, я все же задел его тайную струну. Он потупил взгляд. В свете догорающего костра это выглядело особенно трогательно. Оксана, безучастно наблюдавшая за небом, откашлялась, нарушая повисшую тишину.
- Посмотрите на небо, мы наблюдаем редкое для лета явление — лунную радугу. Ее и зимой-то не всегда увидишь, а тут, такая четкая и большая.
Мы подняли головы. И правда, полная луна была, как циркулем, обведена широкой, туманной окружностью, в которой с трудом различалась интерференция света. Постояв так некоторое время, мы, осознав навалившуюся на нас усталость и легкую прохладу, уселись за стол. Оксана покинула свой лежак и присоединилась к нам. Первый тост прошел в тишине. Видимо, созерцание луны наложилось на тоскливые мысли каждого из нас, приняв угрожающие размеры угнетения и тоски.