Что в душе твоей таитсяБьющийся живой родникМоре волн в руках хранится,В сердце радуги цветник,
Что мечта одна святаяЛишь уносит в облака,Где в свободе звука тая,Птицей ты летишь с прыжка.
По заветной дымке к славе,В золоте листвы идя,Об утраченном дне в правеТосковать, всё говоря.
И в заветной, дивной лиреГрусть поёт любви струна,Что для счастья в этом миреТанцевала ты одна.
Майе Плисецкой на цикл танцев «Айседора»
Не я придумала мой танец, но он спал до меня, а я его пробудила…
Горит букет осенней грёзы,Что для тебя поэт принёс,Как золото кудрей с берёзыВ одно мгновенье Бог унёс…
И песней страсть вся пролетелаЗа танец, прожитый в руках…Свободу получило тело,Запев открыто на словах.
Та лира в вечности дремалаИ пробуждения ждала.С струн вековую пыль согналоВолною ветра – песнь взошла.
Как солнце яркое восходит,Окрасив небо в нежный цвет,Так Терпсихора эта всходит,Как в светлой чистоте рассвет.
Проснулась песня танца в теле,Ожили руки как слова,Так в взмахе лёгком вдаль взлетели,Что закружилась голова.
Всё стало ясно и понятно,И жест как музыка звучит,Уста на пальцах с ногтя внятны,Вселенной сердце в них стучит,
Простор души открыт желанный,В том трепете живёт любовь,Костёр осенний долгожданныйМир удивляет жизнью вновь.
И нет оков, что так держали,Клеймя горячие уста,И стопы, руки зажимали,Надев повязку на глаза.
Неудержимая свободаИз заточенья вышла лет,И в танце ожила природа,И превзошла тех дней балет.
Евгения Канаева
(мяч, 2011 год)
Рахманинов «Элегия»
Дремал закат, устав от дня,На ветви юной одинокой,Держась крупицею огня,На тонкости её высокой.
Но беспокойный ветер шёлИ, заиграв живой листвою,Он счастье нежности нашёлЗа той загадочной игрою:
То прятал в тёмный изумрудПод вечер алое светило,То, отразивши в чёрный пруд,Шумел листве: «О чём взгрустила?»
В зелёном омуте закатКак райским яблоком сияет —Ликёра капля в перекатВосторг изыска оставляет.
Загадка жизни средь планет,Высокой страстью упиваясь,Средь сочных трав хранит завет,В том шёлке вечности скрываясь.
Плывёт, купаясь, жизнь даря,В небесном облаке как сказка,В лучах бессмертием горя,Тепло в нём, нежность, блеск и ласка.
С такою лёгкостью в кругу,Ветвь изумрудная оживши,Закат ласкала на бегу,Его любовью окруживши.
И все, что было, это – страсть,Своею гибкостью объявши,Светилу не дала упасть,Пред силой ветра устоявши.
Так каждый вечер в этот час,Закат, с утра отполыхая,Пока ещё он не угас,Стремится к ветви, отдыхая,
Найти прохладный изумрудТех листьев, что так жизнью полны,Чтоб ветер лёгкий в чёрный прудМог отразить его на волны.
В той красоте любви игратьИ, тишиною наслаждаясь,Зефиру шуму лишь внимать,В листве и в волнах охлаждаясь.
И одиночество тоскиКак прежде солнце не пугает,Идя за облака в круги,Оно спокойно в небе тает.
Закат прощальный догорит.Листвы живой не обжигая,Он счастье нежности хранит,С восхода вечер ожидая.
Маргарита Мамун
(мяч, 2013 г.)
Шопен «Ноктюрн № 20»
Картина в самых лучших вкусах…Я вижу эту красоту:В коралловых изящных бусахБогиню Теуфи в цвету.
Она, взмахнув рукой, хранилаВысокий дар своей любвиИ жемчуг трепетно катилаОт ног до головы с руки.
Ступая по песчаной влаге,Она, воздушна и легка,Сама была подобна саге,Поведав телом: «Влюблена…»
О всём забывшись, на рассвете,Танцуя, Оро так ждала…И видели при первом светеТо небо, солнце и луна.
В изысканном своём движеньеДержала нежно у плечаЛюбви жемчужину в круженьеИз воска чистая свеча.
От Оро дар – для сердца радость,Подкинув, к небу улетя,Играла в юности той младость,И пело тело, чуть грустя.
И той молитве откровеньяВнимал печальный шум волны,И сердце билось от волненья,И были слёз глаза полны.