- Эй! Я здесь! - вновь позвал Огюст на помощь, и снова тишина в ответ.
"Да что за чертовщина здесь творится?! Не могли же все так резко исчезнуть! Кто-то обязательно должен быть".
Под руками что-то захрустело, что-то теплое и похожее на песок.
"Пепел. Пепел повсюду. И такой... необычный. Как он здесь вообще оказался? - арестант очистил ладони от "песка". - Да что вообще происходит?!"
Огюст быстро подполз к двери, выглянул в окно, а там лишь темнота.
- Да и чёрт с вами! - выплюнул арестант и снова отряхнул ладони. - Сам выберусь отсюда, и не из такого выбирался! А потом найду вас, попереубиваю вас, гадов, а суд меня в этом оправдает!
И принялся лупить по двери что было сил. Каждый удар сопровождался лёгким поскрипыванием, которое с каждым разом усиливалось.
- Я выберусь! - удар! - Выживу! - удар! - Вы пожалеете, - удар, - что оставили меня здесь!
Дверь скрипела всё надрывнее, к симфонии грохота и завывающего ветра добавился слабый звук хруста начинающей ломаться деревяшки.
Глава V
Огюст очень медленно повертел головой. Повторил, после сделал ею круг по часовой стрелке, затем против часовой. Повторил весь комплекс упражнений ещё раз. Похоже, наш приятель начинает стареть: никогда раньше после пробуждения на твёрдой ровной поверхности шея так не затекала. Или же спал не в удобном положении? Вспомнил: колотил по двери (под конец она стала конкретно сдавать), а как выдохся, рухнул на неё спиной, вытянул поудобнее ноги и отключился. Проснулся, однако, уже в полностью вертикальном положении.
Сел лицом к двери, поднял голову вверх. Сквозь окно внутрь проникал яркий дневной свет, палило.
"Можно поздравить себя с первым пережитым в карцере днём", - Огюст вяло усмехнулся.
Опустил взгляд чуть пониже, осмотрел дверь. Ночные усилия не прошли даром: по центру красовалась вмятина, но до конечного результата было ещё далеко. Снизу в горстке пепла лежали разбросанные опилки.
Огюст зацепился за последнюю мысль, в голове смутно проглядывала новая теория. Арестант одним движением перевернулся спиной к двери. Впервые он медленно обвёл взглядом место заключения.
Практически весь пол был покрыт небольшим слоем этого горелого "песка". При том весьма твёрдого, жёсткого и откровенно серого, похожего на цвет камней в карцере и не похожего на тот, что остаётся после сгоревшего костра. Огюст собрал в кулак пепел, медленно высыпал его. В голове стала стремительно вырисовываться картинка произошедшего. Пепел, смертельная жара, землетрясение. Неужели извержение вулкана? Ещё загрёб горстку.
Да быть такого не может. Было б извержение, от всего города остался только один ровный слой лавы, всё было бы разрушено к чертям!
- А откуда такая уверенность, что всё сгорело бы? - вслух стал рассуждать Огюст, продолжая пересыпать пепел. - Откуда я могу знать, что сейчас твориться наверху? Может, только парой домов отделались или вообще только лёгким испугом, а сейчас линчуют губернатора, который до последнего всех уверял, что опасности никакой нет, что эта громадина спит.
А может, не линчуют. А может, некому уже линчевать?
- Да бред. Если выжил я, то и кто-то другой тоже должен выжить. Придут, как разберутся с возникшими проблемами.
А ты уверен, что наверху остался кто-то способный разобраться с этими проблемами? Наверняка они бы уже давно пришли за тобой и остальными заключёнными. Хотя бы просто удостовериться, что вы живы и не сбежали.
- Да откуда я знаю, может у них возникли проблемы? Но в их же интересах разобраться с ними поскорее, я тут уже с голода и жажды помираю.
Пересыпал пепел из руки в руку, затем обратно.
Прислушался к происходящему снаружи. Ничего не услышал, даже ветра не было. Огюст приподнял брови, прекратил играться, прильнул к окну. Ветра не слышно, птиц не слышно. Даже разбросанные и наполовину сгоревшие бумаги не шуршали. Огюст прислушался внимательнее; он искал какой-то определённый звук, но поначалу не мог даже сформулировать какой именно.
Но звука цокающих каблуков или человеческой речи выживший не услышал.
- Да быть такого не может, - медленно прожевал Сипари, пытаясь отогнать нахлынувший поток мыслей.
А что если...
- Да бред! Кто-то должен был...
Я не думал, что ты такой слабак. Ты же сам прекрасно догадываешься, что произошло, зачем отметать очевидное?
- Да потому что это... не логично, что ли?
Не логично? Скорее, ты просто отказываешься верить в столь большую трагедию.
Огюст сделал ещё пару попыток переубедить себя, но не сумел, слишком уж явно бросались факты в глаза. Придётся признать, что версия с вулканом на данный момент самая правдоподобная. Остаётся лишь надеяться, что часть города уцелела, а кто-нибудь успел спастись и когда-нибудь придёт на помощь.
"А если никто не придёт? - продолжил мысленно терзать себя Огюст. - Вдруг весь этот клятый городишко накрыло с головою, всех попереубивало, а остался только я? Кто тогда поможет?"
- Не пори чушь, - в голосе появился прежний злобный металл. - Если бы всему живому пришёл каюк, то меня бы тоже сварило заживо.
Так попытка уже была, вспомни то адское пекло!
- Просто сосредоточься на том, как протянуть время до прибытия помощи.
"А если не придут? Ты лишь заключённый, да к тому же рецидивист. Какой смысл им тебя спасать?"
Да плевать на их смысл! Спасатели всё равно будут прочёсывать метр за метром в поисках выживших, наткнутся рано или поздно и на карцер.
- Ха, рано или поздно, - Огюст оскалил зубы. - Спасатели. Идиоты, а не спасатели, безвольные уроды! Я ещё в состоянии выбраться отсюда сам.
Арестант принялся за незаконченное ночью дело. Вновь посыпались удары на толстую дубовую дверь, сопровождаемые отборным злым матом после каждого попадания. И было непонятно приносит ли труд Огюста хоть какую-то пользу. Да, слышался скрип ломающегося дерева, да, была вмятина посередине, но на этом успех заканчивался. Вмятина особо не увеличивалась, а мелкие щепки отходили от двери крайне неохотно, да и звук ударов был довольно глухой. "Работал" Сипари с перерывами: пять минут бил, а затем минуты три отковыривал то, что успел отбить.
"А если не смогу разбить дверь, что тогда?"
- Заткнись, - прорычал Огюст.
"Лучше дождаться команды спасателей".
- Заткнись!
"Или..."
- Заткни! Свой! Рот!
С каждым ударом бить по двери становилось всё больнее: кожа с костяшек уже стёрлась, на вмятине оставались небольшие кровоподтёки. Сипари стиснул зубы, но даже сквозь закрытый рот слышалась плохо прикрытая отборная матерщина.
"Жрать охота".
- Ты опять за своё?
"Пить охота".
- Тебе вечно что-то охота, работай давай.
"Давай перекур, ты уже все кулаки стёр".
- Да пошёл ты!
Удар, удар, удар. Скрип понемногу становился всё громче и отчётливее, арестант стал замахиваться ещё сильнее, а лупить ещё быстрее. Удар, удар. Щепки летели во все стороны. Музыка для ушей разозлившегося разнорабочего.
Солнце постепенно падало за горизонт, а карцер, ещё несколько часов такой непривычно яркий, потускнел, а некоторые его углы и вовсе скрылись в густой тени. Снаружи вновь поднялся слабый ветерок. Огюст Сипари устало прислонился спиной к стене справа от покромсанной, но не сдавшейся двери, аккуратно готовил повязку для рук. Нашёл в дальнем правом углу комнатушки свои грязные штаны, порвал кусок штанины на несколько лент толщиной чуть больше указательного пальца. В очередной раз выругался: ткань сильно загрязнилась. Пришлось тщательно отплевать самодельные бинты, отшоркать их от пепла и прочей гадости, а только потом аккуратно вязать вокруг в кровь ободранных костяшек.