Я растеряно хлопаю ресницами и дотрагиваюсь до лица. Должно быть я выгляжу как клоун, у которого потёк грим. Какой ужас…
Усмехнувшись, Мятежный засовывает руки в карманы и заходит в учебный корпус. А я следую его совету, и иду в туалет умываться.
Не знаю, что вводит меня в большую неловкость – то, что Яр стал свидетелем моего паршивого состояния или же то, насколько легче мне стало на душе после разговора с ним?
***
Вечером приготовив быстрый ужин, я сажусь за уроки. Мама возвращается с работы после шести, как всегда, уставшая и без настроения.
Слышу, как она бренчит кастрюлями и ставит на плиту чайник.
- Ты сама ужинала? – доносится её голос.
- Да.
- А чай будешь? Я «заварнушки» купила.
- Ох, - слабо простанываю я, потому что стараюсь беречь фигуру, но против любимых пирожных моя воля трескается, как сухая веточка. – Да! Сейчас только химию добью…
Чайник свистит, а я всё ещё пыхчу над тетрадью. Что-то не сходится в решении, и я начинаю малость психовать. Перепроверяю свои записи, нахожу ошибку и всё переписываю по новой. К моменту, когда я управляюсь с домашкой, мой чай остывает, а мама удаляется в свой рабочий уголок.
Мне с детства известно, что у учителей после работы есть ещё работа - проверка тетрадей, подготовка к следующим урокам, отчеты, родительский чат и т.д. У них нет свободного времени ни на себя, ни на семью, ни на собственных детей. Порой мне жутко не хватало маминого внимания, но со временем я привыкла.
Я ставлю чайник по новой и иду к маме. Навалившись бедром на её рабочий стол, я наблюдаю сверху, как она исправляет красной ручкой записи в тетради ученика. Потом перевожу взгляд на её сосредоточенное лицо – на нем стало куда больше морщин, чем пять лет назад. Уголки глаз и губ чуть опустились вниз, а на лбу виднеются неизгладимые полосы. Но несмотря на это, моя мама – красавица. У неё ясные голубые глаза и мягкие черты лица. Когда то у неё были длинные русые волосы , но потом она обрезала их и с появлением седых волос начала красить в более темный оттенок. Мама выглядит хорошо и куда лучше многих женщин в её возрасте. Она точно привлекательнее папиной любовницы, и я до сих не понимаю, как он мог заглядеться на неё, имея красавицу жену.
Мы похожи с мамой, но только внешне. И я рада этому факту. Меньше всего мне хотелось бы перенять её характер, потому как, она бывает чересчур строга к окружающим и к жизни в целом. От неё веет напряжением и тревогой, и мне порой хочется, чтобы она чуточку расслабилась. Но взрослого человека трудно переубедить, тем более, когда это твоя мама.
Она издаёт усталый вздох, вырисовывая крупную двойку. После убирает тетрадь в стопку и, прикрыв веки, замученно потирает виски.
- Тяжелый день? – интересуюсь я.
- Ой, даже не спрашивай… - сильно зажмурившись, мотает головой она.
Моя мама не из тех, кто вываливает всё что у неё лежит на сердце. Она предпочитает варится в собственном соку, думая, что так поступают сильные личности. По этой же причине она не особо вдаётся в мои проблемы и переживания, которые безусловно есть, но я должна справляться с ними сама. Возможно, я ошибаюсь, но за годы жизни с ней, я сделала такие выводы.
– Дай красную ручку, я помогу проверить, - говорю я, двигая второй стул к столу.
Она ведёт второй класс, так что проверка не составит труда. С системой оценивания я знакома, так как не раз помогала маме.
- Сейчас… - она отходит за сумкой, которую оставила в прихожей.
Усевшись поудобнее, я беру её кофейный стаканчик и делаю глоток, чтобы взбодриться. Но вместо кофе рот обжигает алкогольный напиток. Я естественно морщусь и, расширив глаза, смотрю на маму. В моём взгляде нет осуждения, но там определенно проглядывается удивление, растерянность и зарождающаяся тревога за родного человека.
Чтобы вы понимали, моя мама не употребляет спиртные напитки. Есть те редкие случаи, когда она выпивала, это случалось по особому поводу и в скромных количествах. А тут она втихушку употребляет алкоголь за проверкой домашнего задания! И я уверена, что на кухне я не найду бутылку, потому что она где-нибудь припрятала её. Об этом свидетельствует её застигнутый врасплох вид, когда она замечает стакан в моих руках.
Моргнув, мама возвращает лицу невозмутимое выражение, передаёт мне ручку и садится за работу. Она не считает нужным комментировать ситуацию, но все её движения становятся слишком дерганными и напряженными.
- Одни и те же ошибки, - нервно бурчит под нос мама. – Опять друг у друга списывали. У Васнецовой тетрадь отложи, хорошо?
Её попытки ловко перевести тему оборачиваются крахом, потому что я молчу в ответ. Очень загружено и красноречиво молчу, давая понять, что меня не волнует тетрадь Васнецовой. Есть проблема, куда важнее.