Сложно не почитать тех, кто реален так же, как и все их создания. Говорят, вампиры с оборотнями, проходя обращение из людей в Иного, встречаются с Эрешкигаль и Нинисиной… Не знаю, насколько это правда.
Соль и кварц стали темно-коричневого цвета, вытягивая вместе с испорченной кровью проклятье. Бинтом отерев прилипшие кристаллы, увидела, как глубокая царапина затянулась почти мгновенно. И принялась за следующий бинт.
- Ты молишься Матери-создательнице? – удивленно хмыкнул Бравый, глядя на мои шевелящиеся губы. – Почему не Намму?
Доведя дело до конца, лишь кивнула, не видя смысла пускаться в долгие и нудные объяснения про привязку и благие намеренья, которые непосвященным покажутся слишком сложными и запутанными.
Я так увлеклась, что ничего не замечала, и даже не реагировала на гладкую и горячую кожу вервольфа, пока не потянулась к последней царапине.
Она была на боку, у тазобедренной кости, в непосредственной близости от… низа живота. Мужского. Тьма!..
- Ты можешь… встать? – стараясь говорить как прежде – спокойно и уверенно, как профессионал своего дела, спросила я.
Его губы дрогнули, и я могла поклясться, что он с большим трудом проглотил какую-то пошлую шутку – бесенята в его глазах не давали шанса ошибиться в предположениях.
- Для тебя – все, что угодно, - чуть хрипловато прошептал Бравый, и я непроизвольно проследила за медленным, плавным и – семь судей[1] заберите его душу! – чертовски красивым движением, коим он поднялся из кресла и встал передо мной, подходя почти вплотную. – Так?
- Отойди… пожалуйста, - попросила ведьма, отчаянно краснея.
- Зачем? Ты же тогда не дотянешься до… раны, - усмехнулся мужчина, еще больше сокращая расстояние. Хотя больше уж, казалось, некуда просто.
- Отойди! – собрав всю волю в кулак, сурово произнесла я и… струсила в последний момент, так и не взглянув ему в глаза.
Четверть шага назад, и я непроизвольно глубоко вздохнула, осознавая, что, кажется, вообще не дышала, пока оборотень был так близко.
Что же это такое?! Почему я так реагирую?!
Изменщица! Предательница!
Мысленные пощечины отрезвили, и я вновь зачерпнула горсть смеси, всей ладонью накрывая последнюю – самую длинную царапину. Минералы вытягивали проклятье, медленно темнея, я почти скороговоркой проговорила про себя молитву и… не успела убрать руку, когда ее накрыла широкая ладонь, прижимая к уже здоровой коже.
Щеки опалило пламя, и я невольно сжалась, стараясь смотреть только на наши руки и не замечать всего того, что было ниже. С трудом оторвав взгляд и подняв его выше, до яремной впадины, замерла, пытаясь дышать как можно глубже.
Я услышала ухмылку Бравого, и длинные пальцы коснулись подбородка, заставляя поднять голову. В таком положении смотреть вниз было неудобно, да и глаза в моем состоянии были предпочтительнее, чем губы…
Изменница!..
- Не стоит благодарности и… - начала я и тут же замолчала, замечая, как мужчина стал склоняться ко мне. Сразу отвернулась в сторону. – Нет, я…
Вервольф сделал шаг вперед. Непроизвольно отступила. Еще два ко мне, я – три назад. И в ноги врезалась крышка стола.
Сама себя загнала в ловушку!
Будущий Вожак не испытывал ни смущения, ни какого-то стеснения, когда сократил расстояние до того, что я даже сквозь ткань одежды чувствовала кожей его тепло. Уперевшись руками в стол, он наклонился до моего уровня, носом проводя от виска до уха, щекоча дыханием шею и пуская мурашки. Глубоко вдохнул, втягивая мой запах, и было в этом что-то… слишком интимное.
- Как же я могу не поблагодарить свою прекрасную спасительницу? – хрипло выдохнул мужчина. – Это будет грубо.
- Простого «спасибо» будет вполне достаточно, - пискнула я и осеклась, когда ладонь вера коснулась коленки и оттуда поползла вверх, четко до края платья. – Пожалуйста, не надо… - Казалось, меня даже не услышали, осторожно забираясь пальцами под ткань и неотрывно следя за моей реакцией желтыми глазами волка. – Бравый…
- По имени, Вита, - прошептал похититель, дотрагиваясь губами до бьющейся в бешеном ритме жилки на шее. – Назови меня по имени.
Когда затряслись руки от желания положить их ему на плечи, шею, грудь – без разницы, лишь бы прикоснуться! – я поняла, что меня предало собственное тело, которое вопреки всем доводам разума стремилось к великолепному образчику мужской половины человечества.