- Никогда не беги от хищника, Вита, - хриплым полушепотом сказал Владислав, выпрямляясь до одного уровня со мной и глядя в глаза. – Ты провоцируешь его… И запах твоего страха становится таким сладким для него…
Одна рука снова оказалась у меня на талии, и какой бы легендарной не была моя выдержка – дрожь я сдержать не смогла. Дрожь, вызванную паникой, страхом, ужасом. Тем, что я никогда не испытывала до этого. Ни в таких размерах, по крайней мере.
Последняя мысль запустила целую цепочку: «Ты – Виталина Добровольская! Одна из сильнейших ведьм в роду и стране! Возьми себя в руки! Ты никогда и никого не боялась! Ты не знаешь, что такое страх! Твои дрожащие колени и заходящееся в бешеном от страха темпе сердце – позор на твою голову и всю семью! Ты не боишься! Не боишься!..»
Но если он что-нибудь еще скажет, я упаду в обморок, панически подумалось мне, когда комок мышц начал ощущаться где-то в горле.
Я раньше нечасто общалась с вервольфами, поэтому какое-то звериное, дикое поведение Бравого пугало до кондрашки, до без малого седых волос. Он вел себя, как животное. Он и был по сути своей зверем. Зверем, который загнал желанную жертву в угол, туда, откуда ей уже не убежать, не спастись.
Будущий Вожак был зверем, лишь внешне прикрытый человеческой шкурой.
Мужчина чуть поменял положение, и теперь наши ноги сплетались, тесно касаясь друг друга. Романтично? Возможно, если не учитывать тот факт, что оной жертвой была я.
- Ты так потрясающе пахнешь, Виточка… - восхищенно прошептал оборотень, носом отодвигая воротник больничной рубашки. Действия были в высшей степени безнравственными, но я даже пошевелиться боялась, чувствуя, как горит кожа в области декольте от его дыхания. – Я никогда ничего похожего не чувствовал… Так сладко, так вкусно…
Его пальцы коснулись подбородка, заставляя поднять голову. Наши глаза снова встретились – золотой и темно-карий – и то, что я увидела в глубине вертикального зрачка, заставило меня вжаться в стену.
И что-то изменилось в нем. Владислав нахмурился, напрягся и отступил, дав мне и моему страху немного места.
- Так страшно? – неожиданно глухо прошептал вервольф.
Неотрывно глядя ему в глаза, судорожно кивнула. Но что такое один кивок, даже близко не выражающий ту бездну ужаса, в которой я тонула по его милости?!
Оборотень сделал еще шаг назад, но не успела я порадоваться, что он сейчас уйдет отсюда, как его рука потянула меня за ним. Опустился на кровать, расположив между своими коленями и, проведя кончиками пальцев по пострадавшей руке, снова посмотрел мне в глаза. Воспользовавшись моментом, конечность я тут же спрятала за спину.
Бравый нахмурился сильнее.
- Вита, дай посмотрю, что с рукой, - твердо и уверенно, без малейших признаков недавнего смятения, произнес он.
Я промолчала, даже и не думая вытаскивать руку из убежища.
- Вита! Твоя рука…
- …мне еще пригодится, - ляпнула я на автомате.
Я огрызалась, да, и казалось, что уже вернула себе свое прежнее самообладание, но…
Да Эрешкигаль забери его душу, кого я обманываю?! Единственное, о чем я сейчас думала – это как не опозориться еще больше, свалившись перед этим монстром в обморок!
И словно получив отмашку на старт, организм начал действовать.
Кончики пальцев закололо от недостатка крови, комната закружилась перед глазами, а к горлу подступила тошнота. Меня ощутимо качнуло, но оборотень среагировал даже раньше, чем я поняла, что происходит.
Меня аккуратно перехватили, и не прошло и секунды, как я уже лежала на кровати, прикрытая сверху одеялом, а молодой Бравый склонялся надо мной. Полагаю, именно инстинктивный ужас перед ним держал меня в сознании.
- Ты очень странно реагируешь на меня, Вита, - с грустью и непониманием прошептал Владислав, гладя меня по волосам. – Неужели так боишься?
Я снова молча кивнула. Но потом все же решила спросить:
- Зачем я вам? – Нет, я не была наивной дурой, но не попробовать себя успокоить не могла. А вдруг?.. – Вас кто-то проклял?
Мужчина усмехнулся, но теперь не пугающе, а как-то странно решительно и жестко, хотя это относилось скорее к нему самому, чем ко мне.
- Да, моя ведьма. Я проклял сам себя, когда заметил тебя в толпе.