– Засвистите по-другому, когда увидите, кто ждет в вашем кабинете, – сказала она.
– Никому не разрешается ждать у меня в кабинете.
– Похоже, умеренный образ жизни дурно влияет на память. «Мисс Паркер, – сказали вы мне, – если в мое отсутствие придет страдающий плоскостопием джентльмен в ботинках сорок пятого, пусть подождет в моем кабинете». Конец цитаты.
– Представитель закона? – Джефф задумчиво прищурился. – Интересно, что стряслось на этот раз? – Он вошел в кабинет и хмуро уставился на упитанного мужчину, который стоял у окна, держа руку в кармане пиджака. – Моя фамилия О’Хара. Чем могу помочь?
– Маннгеймер, детектив. – Незнакомец неуклюже вытащил левой рукой удостоверение и махнул им; правая оставалась в кармане.
– Рад познакомиться, сержант Маннгеймер. Что вы хотели?
– К нам поступила жалоба…
– На меня?
– Нет, на какого-то жулика по имени Акакака, который, как выяснилось, получает деньги от вашего фонда, и нам нужны некоторые сведения…
– Одну минуту, сержант. – Подойдя к ряду шкафов, Джефф вытащил ящик с табличкой «А – Д» и быстро просмотрел его содержимое, после чего вернулся к столу с папкой в руке и перелистал ее. – Да, помню его, приятный старичок, ему как минимум лет девяносто. Что вы хотите о нем узнать?
– Все. Если вы согласитесь передать нам эти документы, они станут ценным доказательством для суда.
– Этого я сделать не могу, сержант Маннгеймер. – Джефф закрыл папку и положил на нее руки. – Наша документация конфиденциальна. Я отвечу на все вопросы, на какие сумею, но к картотеке вас не допущу.
Будь Маннгеймер чуть внимательнее, он заметил бы, как внезапно похолодел тон О’Хары.
– На вас лежит гражданская ответственность! – прорычал детектив, нахмурившись так, что глаза-пуговки скрылись за бровями. – Этот Акакака – жулик, который якобы читает будущее. Он водит за нос простофиль, а вы его покрываете, О’Хара, и мы имеем право посадить вас в тюрьму вместе с ним как соучастника. Будьте с нами честны, и мы всегда вам поможем, но попробуйте только обмануть, и окажетесь за решеткой.
– Не пытайтесь меня запугать, фараон безмозглый! – рявкнул Джефф, бросая папку в ящик стола и щелкая замком. – Можно подумать, будто у вас самих все кристально чисто. Ввалились без ордера на обыск, пытались в мое отсутствие добраться до конфиденциальных документов, а это самое настоящее уголовное преступление.
– О чем это вы?
– Вы не вынимаете правую руку из кармана – вот о чем! Все мои шкафы надежно заперты. Любой, кто попытается их открыть, получает заряд несмываемой красной краски. Какого цвета ваша рука, Маннгеймер?
Детектив вскочил, и если цвет его руки оставался неизвестным, то лицо определенно побагровело.
– Я все про вас знаю, О’Хара, – заорал он, – но хотел обойтись с вами помягче. Это моя ошибка, и она не повторится. Мы следили за вами в центре города, да, следили, и добьемся…
– Ничего вы не добьетесь, кроме лишних неприятностей на свою дурную голову, – процедил Джефф, – поскольку я записываю наш разговор вместе с угрозами и прочим. К вашему сведению – и к сведению ваших партнеров из городского совета, – я позабочусь о том, чтобы они получили копию этой записи. У нас некоммерческий благотворительный фонд, организованный в соответствии с законами суверенного штата. Наша деятельность состоит в выплате грантов исследователям, отвечающим строгим условиям. Источник наших средств – находящееся в доверительном управлении имущество, оставленное покойным Вольфгангом Шлюсселем, трудолюбивым джентльменом, сделавшим небольшое состояние на свиных консервах. В возрасте сорока пяти лет у мистера Шлюсселя обнаружили рак желудка, и после того, как дорогостоящее лечение оказалось неэффективным, врач выписал дополнительный запас морфия и сказал пациенту, чтобы тот приготовил завещание и смирился с судьбой. Мистер Шлюссель написал завещание, но смиряться с чем бы то ни было не пожелал – он не бедствовал и любил жизнь. Не получив желаемого от обычной медицины, он решил искать иные, неординарные средства и в конце концов нашел среди болот Миссисипи женщину, которая вылечила его змеиным ядом…
– Шарлатанство!
– Мне уже приходилось слышать подобное. Так или иначе, врач мистера Шлюсселя назвал его излечение спонтанной ремиссией и забыл об этом. Но сам мистер Шлюссель ничего не забыл. Ему хотелось помочь людям, которые страдали так же, как и он, но, к несчастью, та женщина вскоре умерла. Мистер Шлюссель благополучно и плодотворно прожил еще десять лет, пока не пал жертвой инфекции желчного пузыря. К несчастью для него, шарлатанов, специализировавшихся на подобных болезнях, рядом не оказалось, и он умер, но завещал все свои деньги на основание фонда, который содействовал бы открытию иных лекарств и методик, способных облегчить страдания многим недужным. Следуя аргументированным советам высокооплачиваемых юристов, организацию создали именно в том виде, в каком вы застали ее сегодня. Это всего лишь исследовательский орган, который содействует открытиям в неизведанных областях и публикует результаты своих поисков. Мы даем грант каждому, кто занимается разработкой новых методик или изобретательской деятельностью и не может получить финансирование из других источников. Не имеет значения, если устройство или метод выглядит поддельным или бесполезным, – наша задача не в том, чтобы оценивать факты, но в том, чтобы попросту их собирать. Люди, получившие от нас гранты, представляют регулярные отчеты о своей работе, которые мы проверяем на точность изложения, но не более того. В конце каждого года объединенные результаты этих отчетов публикуются в виде книги. – Джефф взял со стола толстый том в темной обложке и показал разъяренному детективу. – Вот и все, чем мы занимаемся. Разработка и использование открытий – дело их авторов, так же как семейные проблемы и взаимоотношения с полицией. Все, что я мог бы рассказать вам о гуру Акакаке, содержится в этой книге, которая, вероятно, имеется у вас в полиции. Если нет, с удовольствием пришлю вам экземпляр. Это стоит всего семь долларов. Из книги вы узнаете все, что вам необходимо знать о КБОККе, Комиссии по благотворительности, обслуживанию и контролю качества.