В любом другом месте ответом на способ, которым Бабушка прогнала из лощины Стража и его отряд, была бы паника или появление вооруженных кораблей и лучевых пушек, готовых расстрелять все живое. Но для жителей долины это была всего лишь очередная тревога. Деревенский бронзовый колокол возвестил осадное положение, а рога передали это сообщение на отдаленные фермы. Через несколько минут фермеры уже неслись по дорогам к деревне с семьями и оружием, и очень скоро все снова успокоилось. Выставили сторожевые посты, женщины и дети разместились в центральных зданиях, а вооруженные мужчины повели наблюдение за наведенными Бабушкой иллюзиями с благоразумного расстояния, отмеченного границей деревни.
Если больше ничего не случится, то до утра жители деревни ничего иного предпринимать не будут, а утром начнут осторожное выяснение обстоятельств. Припомнят загадочные голубые огни, безобидно танцевавшие вокруг фермы отца Гримпа последние четыре лета, и решат, что в этих местах почему-то появляются огненные видения. Даже если жители окажутся чересчур предприимчивы, безобидные Бабушкины видеонаводки им ничем не грозят.
Так что в результате Бабушка собрала всех там, где хотела, и лишила возможности действовать.
Во всех других отношениях долина представляла собой исключительно мирное зрелище. Ничто не выдавало того, что это была единственная в настоящий момент точка контакта между двумя силами, участвующими в войне межгалактического значения — войне призрачной, но вдвойне смертельной из-за того, что за тысячу с лишним лет ни одна из сторон не узнала о другой почти ничего, кроме беспощадной и опустошительной окончательности ее форм нападения. Между человечеством и халпа никогда не было настоящих сражений, только обоюдные и очень тщательные избиения — и все на территории человечества.
Потому что только у халпа были знания, которые позволяли войти в контакт с противником, и в этом была вся беда. Но, как можно было заключить из опыта, для нападения халпа требовались крайнее напряжение всех сил и условия, выпадающие раз в три столетия и держащиеся всего несколько лет.
Очень трудно было бы найти у халпа какие-либо достоинства, кроме настойчивости. Каждые триста лет они пунктуально использовали этот краткий период, чтобы нанести очередной удар, тщательно подготовленный, спланированный и выполненный с невероятной внезапностью, против какого-нибудь форпоста человеческой цивилизации, — и в этот раз атака должна была пройти через Нурхат.
— Что-то начало двигаться в Низине! — внезапно объявил пони. — Это не шаровой детектор.
— Я знаю, — пробормотала Бабушка. — Это передовые отряды самих халпа. Похоже, они точно по расписанию. Но не нервничай. Они безвредны, пока передатчик их не оживит. Теперь нам придется быть предельно осторожными, чтобы не спугнуть их. Они, похоже, гораздо чувствительнее к эмоциональному напряжению среды, чем шары.
Пони ничего не ответил. Он знал, что было поставлено на карту и для чего восемь больших кораблей сегодня ночью кружатся на орбите возле Нурхата вне досягаемости систем дальнего обнаружения. Еще он знал, что корабли начнут действовать, только если выяснится, что миссия Бабушки провалилась. Но…
Пони беспокойно потряс головой. Обитатели Трибела не доросли до такой степени цивилизованности, чтобы рассматривать возможность рассчитанного риска в планетарном масштабе — не говоря уже о том, что жизнь пони и Бабушки в этом расчете тоже учитывалась. Восемь лет он был ее спутником в путешествиях и за это время привык полагаться на ее умение понимать ситуацию и принимать решение. Но все равно мысль о том, чтобы спугнуть халпа, если это все еще возможно, казалась пони очень здравой.
По сути дела, как Бабушка хорошо знала, сейчас это еще можно было сделать, запустив в низину маленькую шутиху. До захвата плацдарма на планете халпа проявляли крайнюю осторожность. Стоит им засечь присутствие ядерного оружия в сотне миль от точки высадки, или признаки агрессии, или даже долгосрочное наблюдение — и попытка вторжения на Нурхат будет отменена решительно и сразу.
Но одной из главных причин, почему Бабушка здесь оказалась, была необходимость проследить, чтобы эту попытку ничто не остановило. Иначе направление удара будет всего лишь перенесено на какой-нибудь другой мир, и вполне вероятно, на такой, где значение следящих шаров-детекторов не будет понято вовремя. Лучшая информационная система в Галактике могла выделить для слежения за такой угрозой лишь малую часть своих сил.
Бабушка резко встала, и в тот же момент пони отвернулся от низины. Оба постояли, поворачивая головы, как сбитые со следа гончие, ловящие запах дичи верхним чутьем.
— Это Гримп! — воскликнула Бабушка.
Пони-носорог тихо фыркнул.
— Это его мыслеобразы, точно, — согласился он. — Похоже, у него такое чувство, будто тебе нужна защита. Ты можешь определить, где он?
— Пока нет, — озабоченно сказала Бабушка. — А, вот. Он идет через лес по той стороне низины, слева. Вот чертенок! — Она заторопилась обратно к фургону. — Вот что, мне придется сесть на тебя верхом. Фургон тащить с собой нельзя — уже почти темно.
Он присел перед фургоном, а она с верхней ступеньки быстро ухватилась за седло. В роговую спину пони было вварено шесть металлических колец, так что сесть было просто. Бабушка вскарабкалась наверх, цепляясь за эти кольца.
— Обходи низину подальше! — предупредила она. — А то можно все испортить. А шуметь можешь посильнее. Хал-па не обращают внимания на шум, если в нем нет эмоциональной окраски, а чем быстрее Гримп нас обнаружит, тем легче будет его найти.
Пони уже спешил вниз по лугу с удивительной скоростью — чтобы таскать такое тяжелое тело по глинистым болотам Трибела, нужны сильные мускулы. Он по дуге обежал низину и то, что там находилось, пересек мелководное болото за лугом, поднимая шум, как торпедный катер в момент атаки, и вышел к лесу.
Здесь ему пришлось замедлить ход, чтобы Бабушку не смело ветками.
— Гримп где-то за тем откосом, — сказала Бабушка. — Он нас услышал.
— А они здорово шумят! — Мысль Гримпа донеслась неожиданно и чисто. Похоже, он с кем-то разговаривал. — Но мы их не боимся, правда?.
— Пиф-паф! — послышался другой возбужденный мыслеголос.
— Это лортел, — хором сказали Бабушка и пони.
— Вот это здорово! — продолжил Гримп одобрительно. — Мы их всех перестреляем из рогатки, если они не поберегутся. Но лучше нам поскорее отыскать Бабушку.
— Гримп! — закричала Бабушка. Пони поддержал ее ревом.
— Привет! — пришла мысль лортела.
— Это пони там орет? — спросил Гримп. — Ну хорошо, пошли в ту сторону.
— Мы здесь, Гримп! — кричала Бабушка, пока пони спускался по крутому склону оврага, просто соскальзывая по камню.
«Это Бабушка!» — подумал Гримп.
— Бабушка! — закричал он. — Берегись! Здесь повсюду монстры!
— А что ты пропустила! — вскричал Гримп, пританцовывая вокруг пони, пока Бабушка Ваннаттел с трудом сползала с седла. — Вокруг деревни полно монстров, и Страж убил одного, а я подстрелил из рогатки другого, и он погас, а я пошел тебя искать…
— Твоя мать будет волноваться! — начала Бабушка, когда они поспешили в объятия друг к другу.
— Нет, — широко улыбнулся Гримп. — Все дети спят в школе, и она не узнает до утра, а учитель сказал, что все монстры были, — он предусмотрительно заговорил медленнее, — го-лю-цинацами. А Страж ему сказал, что может показать ему такого монстра, а он не пошел смотреть и из кровати не вылез. Но Страж молодец — он убил одного, а я подстрелил из рогатки другого, а лортел выучил новое слово. Скажи «пиф-паф», лортел! — попросил он.
— Привет! — пискнул лортел.
— Ох, — сказал Гримп разочарованно. — А раньше говорил. А я пришел отвести вас в деревню, чтобы монстры до вас не добрались. Привет, пони!
— Пиф-паф, — сказал лортел отчетливо.
— Вот, видите! — вскричал Гримп. — Он совсем не испугался — он очень храбрый лортел! Если мы увидим монстров, вы тоже не пугайтесь, потому что у меня есть рогатка, — сказал он, кровожадно ею размахивая, — и два полных кармана камешков. Поубиваем их всех, и дело с концом!