– Ещё раз увижу тебя рядом с ней, клянусь…
Взмах обросшей чешуёй руки, толчок, и лесной сидит на полу. С вызовом смотрит на Калеба снизу.
– Не тебе решать, к кому мне подходить, – тихо, но отчётливо ответил нимфа. – И я всё равно найду способ.
– Заткнись! А ты!.. – крутанулся ко мне дракон. – Как смела сесть на спину дракону? Если бы не Шарар, я бы на куски тебя разодрал!
Я через силу сглотнула, вспомнив о чёрном драконе, спасшем наши с Окарой жизни, а Калеб схватил крошку-сестру, легко закинул её на плечо и понёс по коридору.
– Пусти меня! Пусти! Я сама буду решать, как мне жить!
Окара рычала, рвалась, но безуспешно. Подруга лишь бледнела от натуги, и удары в мощную спину брата слабели.
– Пусти!.. – прокатилось гулкое по коридору и стихло, едва Калеб с сестрой на плече скрылся за поворотом.
– Ты... в порядке? – Ума подала Диону руку.
– Нормально, – бросил лесной и поднялся сам.
– Дион, – обеспокоенно завела я, но парень предупреждающе выставил ладонь.
– Не надо. Молчи, Лиз. Молчите обе.
Мы с нимфой прикусили языки. Чудом в очередной раз не переглянулись, а лесной оправил камзол и пошагал прочь.
– Куда это ты? – кинулась Ума следом.
– На занятия, – бросил через плечо Дион. – Если не забыли, их сегодня никто не отменял.
Глава 8. «Жестокий» принц
Дион оказался прав. Занятия шли полным ходом. Правда, как шли… Преподаватели делали вид, что ничего из ряда вон не произошло, а студенты никак не могли угомониться. Шептались и вдохновенно смаковали утреннее происшествие. То и дело слышалось: «Федерация на пороге! Что с нами будет?», «Совет решил защищать человечку! Слышали?» и коронное: «Осёдланный дракон! Дракон. Осёдланный. С ума сойти! Видимо, есть что-то в этой целительнице особенное».
Я морщилась и пыталась делать вид, будто ничего не вижу и не слышу. Корпела на рунах у Ривела, а эльф, похоже, решил следовать сходной тактике: вёл занятие как ни в чём не бывало. Разве что на меня внимания обращал меньше обычного и говорил громче, старательно перекрывая шелест голосов.
Хотя даже мы с Умой на занятии по зельевому травоведению у Торила Сумана поддались общему настроению и едва слышно переговаривались. Пожилой нимфа сделал нам замечание, с укором качая седовласой головой, и мы пристыженно затихли.
– Бедный Дион, – с жалостью завела Ума оборванный разговор, когда мы вдвоём брели после занятий по двору.
– Почему вдруг бедный? – нахмурилась я.
Нимфа нетерпеливо цокнула.
– Не заметила, что у них с Окарой… – Ума многозначительно округлила глаза.
– Чувства? – подсказала я с улыбкой.
– Угу, – раскачивая сумку взад-вперёд, протянула нимфа. – Жалко его.
– И почему же?
Я вновь с непониманием уставилась на соседку, а та цокнула, сетуя на мою недогадливость.
– Ему ведь ничего с ней не светит, – ответила она, а опережая моё очередное «почему», пояснила. – Помнишь, я рассказывала сказку, где дракон полюбил нимфу?
Я кивнула. В сказке всё закончилось самосожжением.
А Ума продолжала.
– Драконы женятся только на своих. Это древняя традиция.
– Оу-у, – протянула я. – Прямо только на своих?
– У них там вообще со сторонней любовью… сложно. Ни потомства в таких браках, ни уважения... Думаешь, чего Калеб так взбеленился сегодня?
Я нервно хмыкнула.
– Может, потому что я ехала верхом на его сестре?
– Нет, – отрезала Ума. – Потому что ты подруга Диона. А Дион нравится Окаре. Потому она и согласилась тебе помочь. Считай, дважды попёрла традиции.
– Тогда вдвойне странно, что Шарар ринулся меня спасать, – протянула я. – Зачем ему это?
Ума закивала.
– Сама в догадках теряюсь! Когда увидела, как он пробежал мимо и сбросил камзол... Глаза сверкают! Чешуя на ходу прорастает! Я думала, конец. Перекусит тебе хребет прямо в воздухе!
– Не перекусил, – задумчиво вставила я, покусывая губу.
– Нет, – со вздохом вторила мне Ума. – Хотя… может, он из-за Окары так торопился? Он же с её братом учится. Может, они дружны с Калебом?