– Может, для тебя это новость, но в академии вообще мало кто питает к тебе любовь, – съязвила я, скорее, по привычке.
– А я, в отличие от некоторых, и не ищу всеобщей благосклонности, – с издёвкой поклонился демонюка и потянул за кольцо высокую дверь. – Дамы вперёд.
Я гневно поджала губы и первой вошла в хлев. Пыталась не задеть плечом Ассаро, и вмиг замерла как вкопанная. По загону в дальнем конце хлева бродили здоровенные ящеры. Кажется, те самые, на которых пятёрка рогатых демонов прибыла в замок.
– Нет, – мотнула головой. – Ни за что! Я туда не пойду.
– Чего это? – хохотнул Ассаро. – Драконья наездница испугалась ездовых ящерок?
Трудно поверить, но тот Ассаро – такой учтивый в кабинете Авара, отбивающий моё право остаться в академии, и тот, что сейчас посмеивался, видя мой испуг, были словно два разных рогача.
– Свежи воспоминания, как твои питомцы меня дважды чуть не изувечили, – проворчала я, пристально глядя на чешуйчатых ископаемых. – Сперва на дороге, а затем и в тренировочном зале.
Ассаро перестал хохотать. Похоже, в красках воскресил в памяти созданного полыхающего зверя на занятии у Ривела. Молча стянул камзол, кинул на изгородь и взял лопату...
– Я же сказал, что иллюзия тебе вреда бы не причинила, – буркнул он. – Ты почему такая упрямая?
И вошёл в загон. А я повисла на деревянной изгороди загона. Войти следом за рогатым так и не решилась.
– Не упрямее тебя, – фыркнула и скисла. – Знаю, что иллюзии не могут навредить... Не хотела напоминать. Извини. День тяжёлый выдался.
– Бывает, – на удивление ловко орудовал лопатой рогатый. – Ты помогать будешь или нет?
– Я сегодня пострадавшая, – покачала я головой и боязливо приоткрыла калитку. – Ты на руки мои израненные посмотри! Мне отдых положен.
– Ещё чего, – рыкнул Ассаро, нарочно швырнув в мою сторону увесистый шмат навоза. – Сама виновата. Нечего было... дракону на спину лезть.
– Я жизнь свою спасала! – возмутилась я, звякнув ведром. – Откуда мне было знать, что ты – весь из себя благородный – в защитники ко мне подашься?
Ассаро зыркнул на меня, но смолчал. А вот я, войдя наконец в загон и взявшись собирать прелую солому, молчать не собиралась.
– И, кстати, ничего ты мне не должен, понятно? Я тебе в лазарете помогла... потому что сама захотела. Совесть замучила.
– Врунья, – фыркнул рогач. – Спать поди не могла. Всё думала, что изувечила столь прекрасное лицо.
– Твоя физиономия – последнее, о чём я по ночам вспоминаю.
– Но... вспоминаешь же, – пошло поиграл широкими бровями и расхохотался. Кажется, впервые беззлобно. – Забей. Не напрягайся. Я не собираюсь за тобой ухлёстывать.
– Можно подумать, я не догадалась, что без пяти минут коронованные особы не ухлёстывают за беглянками из Людских земель, – отбила я и нахмурилась. – Тебе помощь-то от меня принять оказалось стыдно... Слушай, я не нарочно Уме рассказала о том, что в лекарне было.
– Все девчонки болтуньи, – подхватил Ассаро лопатой особенно жирный шмат навоза и шлёпнул его в телегу.
– Впечатляющие у тебя знания о девушках, – цокнула я.
– Уж какие есть, – отчего-то ощетинился рогатый и замолк.
Я тоже затихла. Косясь на чешуйчатых зверюг, принялась за уборку. Собирала прелую солому и утрамбовывала её в тележку. Ассаро же, разгребая навоз, изредка размахивал лопатой и заставлял ящеров подняться и отойти подальше. Закатал повыше рукава рубахи.
После случая в лазарете мы с принцем только в зверятне виделись, и я была приятно удивлена, увидев его ровную, как прежде, кожу. Старания даром не прошли.
– Сработало, кажется, – кивнула я на едва заметные белёсые полосы у локтя, которые некогда были уродливыми шрамами.
Ассаро оглядел свои руки. Нахмурился. И я понимала почему.
– Слушай, я понимаю, ты злишься. Но говорю же, я не хотела говорить Уме. Я вообще никому не собиралась рассказывать, что исцелила тебя.
Ассаро, едва вновь принявшись за работу, остановился. Серьёзно посмотрел на меня. Молчал.
– Ну хоть что-нибудь скажи! – взмолилась я.
– А что тут скажешь? – пожал плечами принц. – Язык за зубами ты держать не умеешь. Это факт. Но уж лучше так, чем ходить с обожжённым лицом.