– Хотел пожелать удачи завтра на тестах, – смерил дракон меня пристальным взглядом. – Но тебя в комнате не оказалось. И я решил подождать.
Я переступила с ноги на ногу. Вот засада!
– И давно ты тут?
– Час, – дёрнул бровью Шарар. – Или больше. Я беспокоился о тебе, и, вижу, не зря.
Дракон вмиг оглядел мою перемазанную грязью одежду. Я смущённо провела ладонью по штанине, будто надеялась, что грязь сама собой отвалится.
– Упала, – по-детски солгала я.
Шарар, кажется, усмехнулся и подошёл ближе.
– Верю. Но с большим трудом, – накрыл дракон тёплой ладонью моё плечо. – Повернись-ка. У тебя вся спина в грязи.
Я развернулась и зажмурилась. Горячие жесткие пальцы заскользили по лопаткам, спустилась к пояснице... Смутная догадка о том, что очистить одежду магией можно и без лишних прикосновений, не давала покоя.
И почему Ривела не догадалась попросить? Остроухий точно не стал бы так бесцеремонно меня ощупывать с головы до ног.
– Вот и всё, – изрёк Шарар минуту спустя. – Но рубаху лучше постирать. На груди пятна.
– Спасибо, – смущённо обняла я себя за плечи.
– Не за что.
Молча глядели друг на друга. Было ясно, дракон знал, что я вновь выискала приключений на голову. Знал, что Ума, а значит, Дион, Окара и, возможно, даже Ассаро участники очередного тёмного дела, но ничего не выспрашивал и догадок не озвучивал. Просто стоял и молча смотрел. Правда, укор в его золотистых глазах читался как никогда ясно.
– Шарар, – виновато начала я, – понимаю, что нарушила обещание...
– Ничего, – успокоил дракон и вновь, к моему удивлению, растянул губы в кривой, но точно искренней улыбке. – Я сам виноват. Поставил сложную задачу. Было глупо просить тебя обращаться ко мне за помощью. Должно быть, ты смущаешься, ведь мы не так давно знакомы... И общались совсем мало. И пусть для таких, как я, это не стало бы препятствием, ты всё же… другая.
Удивившись пламенной и столь многословной речи, я не сразу осознала, когда дракон сделал шаг и пальцами, почти не касаясь кожи, прошёлся по моей щеке. Коснулся подбородка.
– Но я всё исправлю, – лихорадочно сверкал Шарар огнём глаз совсем рядом. – Впредь буду проявлять больше внимания к твоим нуждам. Тебе не придётся меня просить. Я сам буду предлагать помощь, едва почую, что она тебе нужна.
Дыхание сорвалось. Я отступила на полшага и упёрлась спиной в стену. Сердце долбилось в груди, настырно требуя, чтобы его выпустили на волю, а по венам струилось уже знакомое тепло. Моё тепло.
– Я буду рядом, Лиза, – в довершение ко всему тихо добавил Шарар, будто клятву дал. – Я так решил. Решил теперь окончательно.
Молча, по стеночке я двинулась к своей спальне. Жар волнами бродил по телу, и не то всему виной была я сама, не то взгляд золотистых драконьих глаз заставлял меня пылать изнутри...
Как на ощупь отыскала дверное кольцо – не помню. Не попрощавшись буквально ввалилась в комнату и накрепко заперла дверь.
– Что случилось? – вскочила Ума. Постель она ещё не расправляла и даже не переоделась. – Ты в порядке? Он тебя обидел?!
Я помотала головой. Дышать было нечем. Я задыхалась.
– Открой, – махнула на окно, и с пальцев брызнули искры.
Перепуганная нимфа, увернувшись от жгучих огоньков, в считаные секунды пересекла комнатёнку и распахнула настежь створку. Холодный воздух нагло ворвался, окутал меня с ног до головы, и жар отступил. Сырой ветер, пропитанный туманом, освобождал тело и разум. Напоминал, кто я на самом деле. И для чего я здесь.
– Да что с тобой случилось? – ёжась от холода, совсем растревожилась Ума.
– Не знаю, – со вздохом плюхнулась я на постель. – Наверное, устала. День... странный выдался.
Я молча вытянула ночнушку из-под подушки. Стянула грязную рубаху.
– А что Шарар-то сказал? – спросила нимфа, едва мы улеглись и погасили свет. – Зачем караулил?
– Точно не знаю. Но, кажется... я ему нравлюсь, – выдохнула я и отвернулась к стене.
Судя по скрипу пружин, Ума села в постели.
– Ирита-заступница... – прошептала она. – Я так и думала! Знала, что он неспроста кинулся тебя спасать в небе! И что будешь делать?
Голос у подруги звенел. Но не с нотками глупого девчачьего восторга, а тревогой. Даже страхом. Я же не чувствовала ровным счётом ничего, словно нутро вмиг выела пустота.