– Лизка, снимки и по нескольку лет могут не обновлять. Всё зависит от местности и спроса, так сказать. А тут вообще паранормальщина какая-то. Взрыв, воронка в земле… Нет. Фигу мы здесь увидим. Искателей НЛО на подходах злые дядьки отстреливают.
– И как быть? – от волнения теребила я пластиковый подлокотник кресла, в котором сидел брат. – Если к сроку не приду к воронке, Сорес уйдёт, и Велор…
– Разберёмся, – буркнул Ярик. – Дома нет, но дороги-то остались.
В тёмных глазах брата, глядящих так решительно, отражались маленькие экранчики ноутбука. А братишка-то... силён! По части компьютеров точно. Я слабо улыбнулась и тихонько отошла. Прежде чем соваться мастеру под руку, надо мозги разбудить.
– Пойду кофе сварю, – бросила я в острые лопатки Ярика, но на пороге вдруг обернулась и добавила. – Пельмени будешь? Или бутерброд.
– Бутер, – отозвался брат не обернувшись. – Лучше два.
Я кивнула. Мама, кончено, ворчать станет, что Яр «опять на сухом пайке», но я брата не выдам. Сейчас ему боевой настрой нужен, и за всё, что он для меня уже сделал, бутерброд – это меньшее, чем можно отплатить.
***
Ярослав и впрямь удивил. С головой ушёл в создание плана путешествия. Причём советы и пожелания грубо отвергал. Не действовали и доводы о том, что «ПНИ» – так мы секретности ради сократили «поход на Иппор» – сугубо моя забота.
– Что ты там целый день строчишь? – подкралась я к брату и заглянула через плечо.
Ярик смешно дёрнулся и накрыл корявые строчки узкой ладонью.
– Ладно-ладно, не психуй. О-ого! – увела я со стола смартфон брата, засиявший сообщением. – И кто такая Василиса? У тебя что... подружка появилась?
– Ничего такого. Это староста... моя, – брякнул Ярик.
– Твоя? – вскинула я брови и брат точно опомнился, выхватил у меня телефон и кинул на стол экраном вниз.
– Наша! Нашего класса! – покраснел Яр по самые уши и точно с цепи сорвался. – С какого фонаря ты вообще мои вещи трогаешь?!
Я чуть не всплакнула от умиления.
– Остынь. Я же случайно увидела. Это так мило... – улыбнулась я и потрепала брата по макушке. – Ярослав и Василиса... Звучит! И нечего тут стеснятся.
Но Ярик совсем бордовым стал.
– Лиззи, вали… с Риткой встреться, – буркнул он и скрючился над своими записульками. – Мешаешь.
Я как истинный миротворец отступила. Села на постель, но не могла не сверлить спину братишки взглядом, полным умиления.
Надо же... подружка. Ещё и староста! А мы с мамой диву давались, чего вдруг Ярик за ум взялся? Троек как не бывало! А ответ-то на поверхности – любовь. Всему первопричина.
Я со вздохом потёрла лоб.
Любовь... Ну и как меня встретит Велор? Что скажет? Как посмотрит? Если Сорес не обманул, и Дракула меня до сих пор любит...
Чтобы не мучить себя вопросами без ответов, я твёрдо решила – пусть встреча рассудит. Первый взгляд. Глаза в глаза. Я знала, в тот миг я всё пойму.
Полежав ещё немного под напряжённое сопение Ярика, я собралась с силами и позвонила Маргарите. Оказалось, они с матерью на две недели укатили в Таиланд, и я тому обрадовалась даже больше самой Марго, кажется. Не придётся прощаться и подбирать нужные слова. Я и без того пропала внезапно. Рита сперва осаждала меня звонками, а затем, и вовсе явилась под дверь. В тот вечер я слышала, как мама глухим от неловкости и беспокойства голосом объясняла Марго: «Болеет», «Лучше не беспокоить», «Мы и сами не понимаем, Риточка. Так тяжело...»
Маргарита ушла. И с тех пор не звонила, и я понимала, так лучше. Лучше для неё и её воспоминаний.
Лучше для меня.
Но я изредка листала фотографии подруги в соцсетях. Сейчас они сплошь пестрели яркой тропической зеленью и огромными блюдами с креветками и прочей морской вкуснотой. Коктейли, яркие купальники... Марго порядком загорела и выглядела абсолютно счастливой. И если Рита нежилась на солнце и не докучала звонками, то Аяла как с цепи сорвалась. Звонила, оставляла голосовые... Просила одуматься, взять трубку и снова одуматься.
Ответить ведунье я не решилась. Чутьё подсказывало, станет убеждать оставить всё как есть. Оставить Велора наедине со своей судьбой. И уж не знаю, чего я боялась больше: того, каких бед Аяла может наворожить, или того, что я могу струсить и согласиться.