Ума согласно покивала, закинув ноги на пуф, она вчера танцевала с Тахиром до последнего аккорда, и теперь то и дело ахала и жаловалась, что ступнёй не чует.
– Ты Ривелу завтра так скажи, – съязвил лесной. – Обрадуется твоему настрою.
Я махнула рукой. Всё равно пересилить себя и пойти в библиотеку не смогу: до сих пор совестно перед Элиассом за воровство, но на сей раз Дион наотрез отказался снабжать меня книжками. За его решимостью, разумеется, скрывался мотив принудить меня покаяться перед эльфом.
– Схожу я, Дион, – со старушечьим вздохом вытолкнула я тело из уютных объятий дивана. – Прямо сейчас возьму и схожу. Окара, Ума, кто со мной?
Нимфа удручённо застонала и сослалась на огромную мозоль на пятке, а драконица радостно подскочила.
– Только не вздумай брать книги за неё, – с подозрением поглядел Дион на подругу.
Я усмехнулась, глядя как лесной, поверив заверениям Окары, кивнул и снова уткнулся учебники. Неужто решил всё за один присест прочесть?
– Спасибо, что подыграла, – выдохнула я, едва мы с драконицей оказались за пределами слышимости Диона, не ведающего о том, что учебники, благодаря Окаре с Умой, с позавчерашнего дня покоилась у меня в комнате на столе.
– Пустяки, – отмахнулась она.
Мы вместе вышли из общежития и скорым шагом добрались до главного корпуса, а драконица то и дело с затаённым восторгом косилась на меня.
– Ну, выкладывай уже, – рассмеялась я, когда мы брели по пустынному этажу замка. – Целовались вчера с Дионом?
– Откуда знаешь? – округлила глаза драконица по-детски наивно.
– Да у вас же на лбу всё написано.
Я потрепала по плечу смущённую, засиявшую счастьем Окару, и она прерывисто вздохнула.
– Никогда не думала, что прикасаться к кому-то так приятно, – взволнованным шёпотом поделилась она. – Ты знала, что когда целуешься, всё внутри переворачивается? И дрожит... дрожит!
Я снова рассмеялась. Ей, Окаре всё было в новинку. И поцелуи, и прикосновения...
– Неужели драконы не целуются?
– Целуются. Но больше те, что живут в городах у моря. У нас семья древняя. Я и в Обращённом городе-то всего ничего бывала...
– Обращённом?
– Ага. У нас всего два города, открытых для Иппора. Обращённый и Светлый. Там живут те, кто выбрал быть такими, – похлопала по груди драконица. – Большую часть времени они похожи на вас, других с Иппора. Обращаются в драконов редко. Лишь когда природа настойчиво зовёт. Такие драконы, говорят... даже близость по-вашему пробуют, – Окара взволнованно понизила голос. – Втихаря, конечно. Старейшины не одобряют. А вот моя семья живёт в горах, – выправилась драконица и заговорила привычно звонко. – Мы прячем крылья лишь по необходимости. И чтим традиции.
Я было удивилась такой перемене, но завидела впереди чешуйчатых девчонок со старшего курса. Окара приветственно им замахала, и мне ничего не оставалось, как терпеливо ждать, пока подруга с отлично сыгранной покладистостью поделится с сородичами радостью по поводу успешной сдачи осенних тестов.
– Слушай, а можно с тобой... открыто поговорить? – спросила я, едва мы вновь оказались вдвоём.
Окара кивнула, проворно забираясь на подоконник. Последовать за ней я не спешила, все воровато оглядывалась по сторонам. Боялась нарваться на пару лишних ушей. Но народу сегодня в общежитии было немного. Некоторые из студентов отважилась спуститься на побережье. Я в число смельчаков вхожа не была, да и верилось с трудом, что Федерация вдруг взяла и махнула рукой на сбежавшую из-под носа преступницу.
– Видишь ли, – я подошла к Окаре на шаг, переводя голос на шёпот, – у меня тут пара вопросов накопилась.
– Смелее! – следя за мной пристальным взглядом вишнёвых, почти человеческих глаз, засмеялась драконица. – Говори, я слушаю.
– Ты ведь из драконьего народа.
– Вот так открытие! – расхохоталась девушка, несмотря на мою серьёзность, ей серьёзничать совсем не хотелось. – Прости... продолжай.
– Ты дракон, – нахмурилась я. – И мне интересно, как вы выбираете пару. Вернее, я слышала, что ваш народ не приемлет отношений с другими обитателями Иппора. Вот я и…