– Ты только... не покидай свои комнаты без нужды, когда тёмные прибудут, договор? – окончательно разважничался Ассаро. – Гакэру распорядился, чтобы караульный всегда был у твоей двери, но лучше не рисковать.
– Слушаюсь, – шутливо отсалютовала я, и Ассаро поднялся.
– Мне пора, – прихлопнул он по деревянным подлокотникам резного кресла. – Корабль с делегацией из Нур-Асера придёт завтра пополудни. Сегодня, ближе к вечеру тебе принесут необходимое, чтобы ты выглядела… ну… эхм...
Ассаро почесал взъерошенную макушку, подбирая слова.
– В общем, чтобы ты была одета как надо, – бросил бесполезные потуги принц, но во мне и тени обиды не было.
– Спасибо тебе, Ассаро. Не знаю, как благодарить...
Одежда у меня и впрямь простовата для столь колоритной страны. Даже девушки-прислужницы, приносившие еду, выглядели богаче.
– Да брось ты, – отмахнулся друг и вышел, оставил меня коротать день в волнении и тревожном ожидании.
***
Бум-м-бум! Сперва грянули большие барабаны. Им вторили барабаны поменьше, и вскоре прибрежная площадь заполнилась волнующим звуком, так похожим на стук моего сердца.
С минуты на минуту с корабля, сложившего темные с серебром паруса, сойдет посол из Темных земель, а гостей в Пустынных землях принято встречать с почетом. Потому барабаны грянули с новой силой. Я в сопровождении угрюмого воина в золотых латах юркнула в толпу. Пыталась пробиться к пристани, но рогатые мужчины и женщины сомкнулись плотным кольцом.
– Разойдитесь, именем короля! – грянуло позади, и я в удивлении обернулась.
Впервые услышала звучный голос защитника, приставленного ко мне по велению Гакэру Авара – того самого, из академии, который оказался не просто другом и наставником Ассаро, но и советником кронпринца. Народ, подстегнутый возгласами моего стража, в спешке разбегался. Мне доставались учтивые поклоны и любопытные взгляды, а на мои благодарности рогатый воин ответил лишь скупым кивком. Как ни пытался, не мог скрыть разочарование. Еще бы! Он, судя по золоту лат, королевский гвардеец. Прямиком из дворца! Ему бы в карауле за спиной наследного принца стоять, а не возиться с человечкой.
Наконец с корабля по помосту двинулась процессия. Слуги, воины, верхушка темной знати... все как один в одеждах повторяли цвета парусов – черный и серый, расшитый серебром. Только толстяк впереди нацепил кроваво-алую мантию. У меня в горле комок встал. Я искала в толпе знакомое лицо, серые глаза. Давила тревогу и сомнения, ведь Ассаро сказал, что отец Велора, а значит, и его сыновья, будут в числе прибывших.
На мои расспросы о том, откуда в принце уверенность, рогатый хмурился и отвечал коротко: «Знаю и все тут».
Барабаны загремели так, что уши заложило. Музыка творений Ворта простая, но страстная. Сотни барабанов всех мастей звучали враз, заставляя тело поддаваться ритму, а кожу покрываться колючими, неуместными на жаре мурашками.
Гулкое «бух» в одночасье стихло. Зазвенела тишина, наполненная шорохами платков, туник и сотен песчинок под сандалиями рогачей.
– Наследный при-инц престола Эр-Аво-орт, – заголосил глашатай. – Асса-аро из рода Вер Истер-р!
Пустынник шагнул навстречу толстяку в алом.
– Рад приветствовать, сиур Иссай-Этор, – протянул руку Ассаро, спина у него была прямая, как палка, а голова, увенчанная рогами, величаво приподнята. – Надеюсь, путешествие не было утомительным.
– Что вы, иссер! – улыбался толстяк, сверкая потной лысиной. Похоже, не мне одной жара шла в ущерб. – Следуя воле Темнейшего, мы поистине счастливы навестить ваш богатый и яркий край. Разрешите представить, – елейно добавил советник, – отставной слуга его Темнейшества – Арис Лайн.
Мужчина в годах с длинной тонкой косой шагнул вперед, а я... замерла. Дыхание остановилось, а с губ сорвалось:
– Велор.
Это был он. Дракула стоял плечом к плечу с Эдмондом позади отца – того, который обменивался сейчас поклонами с Ассаро. Глядел вампирюга строго перед собой, бледное лицо с легкой щетиной на щеках выражало, если не откровенную скуку, то определенно вселенскую усталость.
Сердце у меня забилось быстрее, а в груди началась такая круговерть, что будь рядом Шарар, точно возликовал бы, упиваясь силой моего огня. С пальцев сорвалась россыпь жгучих искр.
Судя по груди, утянутой темной тканью камзола, Велор в ту секунду тоже судорожно втянул воздух, и его взгляд – серый, как сталь, и волшебно притягательный, как опаснейший ртутный омут, – вонзился в меня острым клинком. Я вглядывалась в своего вампирюгу, затаив дыхание и надежду, но Велор, казалось, меня не узнавал. Глядел со свойственным, стократно умноженным безразличием, а моё сердце, разбухшее от избытка надежд, подпрыгнуло и застряло в глотке. Выжимало непрошенные слезы.