Я покачала головой и пристегнулась.
– Можно начинать молиться? – поддела я, когда Ярослав вырулил на автостраду.
– Рано ещё, – хмыкнул брат, напряжённо глядя на дорогу. – Маме звонила?
– Угу. Раз пять. Яр, умоляю, не гони! – вцепилась я в сидение, едва брат поднабрал скорость.
– Не бо-и-ись, – захохотал он, но педаль газа всё же приспустил.
В начале дороги я, измотанная дневным одиночеством, болтала без умолку. Но чем меньше становилось домов, фонарей и рекламных щитов, тем выше поднимали голову сомнения. Как только признаки цивилизации остались позади, а единственным источником света остались фары нашей и встречных машин, я притихла.
– Яр, мне страшно, – прошептала, глядя на мелкую морось в факеле света фар. – А если не смогу? Если не помогу Велору, и нас обоих там?..
– Не бойся, – перебил брат. – Ты туда и обратно, Лиза. Мы же все продумали. Если хоть на один вопрос твой Сорес замурыжится, ты откажешься. В конце концов, на смерть тебя никто силком не отправит. А раз этому клыкастому божку от тебя что-то надо, пусть сам суетится. Бог он или где?
Я кивнула и снова уставилась в окно. Сердце скакало как раскалённый мяч, а ладони сделались влажными.
– Вроде, нам сюда, – плавно вывернул Ярослав руль, спустя час заприметив грунтовую дорогу.
Дождь унялся, но видимость не улучшилась. Из-за сырости окрестности утопил непроглядный ночной туман. Ярик изо всех сил старался вести аккуратно, но недостаток опыта сказывался. Машина прыгала на кочках и ухабах, а острые камешки летели во все стороны.
– Ч-чёрт!.. – ругнулся брат, во все глаза глядя вперёд. – Быстро они тут всё устроили.
Я встрепенулась.
– Что такое?
– Шлагбаум, – ткнул Ярик пальцем в лобовое стекло.
И правда, фары бросили блики на красно-белый шлагбаум, преградивший дорогу. Рядом с ним притаилась будочка-контейнер. В маленьком пластиковом окошке горел свет, а решётчатый забор тянулся в одну и другую сторону от пропускного пункта. Что было дальше пролётов – не видно. Туман.
Ярослав остановился. Сдал назад, а из будки уже выскользнула полоска света. Кто-то открыл дверь и вышел на улицу. Залаяла собака.
– Ярик... – зачастила я, стиснув коленки онемевшими пальцами. – Яря!
Брат молчал и агрессивно выворачивал руль. Гравийная дорога была узкой, и я горячо надеялась, что мы не свалимся в кювет.
– Яр! – схватилась я за сидение, когда усатый охранник в кислотно-оранжевой жилетке с полосками-отражателями двинулся к нам. – Быстрее!
– Сейчас, сейчас, – тараторил брат. – Да! – воскликнул он, едва нос машины развернулся в нужную сторону.
– ЯР, ЖМИ! – заорала я.
Ещё миг, и охранник нас бы настиг! Он уже замахал рукой, мол, стоять, бояться, но Ярослав закусил губу и вдавил педаль газа в пол. Отцовская «Тойота» взревела и рванула прочь.
Я подпрыгнула на сидении. Потом ещё раз, и ещё... Нас болтало из стороны в сторону, как щепку в бурном ручье, но я ухитрилась развернуться, чтобы поглядеть назад. Туман проглотил яркий жилет «с усами».
– Ярик, тише. Успокойся, – потрепала я брата по плечу. – Мы оторвались.
Ярослав с облегчением ругнулся. Проехал ещё немного и остановился у обочины. Заглушил мотор и рухнул на руль. Дышал братишка тяжело. Я тоже держалась за грудь. Сердце беспощадно избивало рёбра.
– Зря удрали, – сдавленно выдал Ярик спустя минуту-две. – Сказали бы, типа заблудились…
– Ага, – фыркнула я. – Чтобы усач увидел, что за рулём малолетка? Ты умом тронулся?
Ярослав обиженно показал язык.
– А вот это точно по-взрослому, – проворчала я, глядя на брата. – Что делать-то будем?
– Что-что?.. Пешком пойдём.
Брат решительно толкнул дверцу авто и выполз наружу. Грязь под белоснежными кроссовками смачно чавкнула, стоило парню ступить на дорогу.
– А-а-а… Ну что за дела? – заныл Ярик и, как цапля задирая ноги, пошагал на обочину, поросшую травой.
Я выскочила следом. Захватила куртку и рюкзак с заднего сидения. Было свежо, но не холодно. Пахло огурцами и мокрой травой. Я задрала голову в надежде увидеть звёзды.